Армен - [16]
— Шеф у себя? — спросил Чаркин, остановившись у порога.
— Ага, недавно хотел зайти к нему по делу, но сказали, что он спит. Не стал мешать. Решил вот покамест так расположить наших гостей, чтобы они случайно не задохнулись друг под другом. Не хочется прибавлять к своему послужному списку черное пятно…
Продолжения Армен не услышал — в нос ему ударил шедший из комнаты отвратительный кислый запах винного перегара и пота. Он заглянул внутрь и содрогнулся. На полу вповалку, чуть ли не друг на друге, похожие на старые пыльные мешки, сжавшись в комок, лежали какие-то люди с опухшими красными лицами, с взлохмаченными сальными волосами, в грязных лохмотьях вместо одежды. Кто-то храпел, иные полулежали, уставившись перед собой мутным, бессмысленным взглядом; были и такие, что о чем-то переговаривались, при этом у некоторых мелко тряслась голова. А один, примерно того же возраста, что и Армен, с окровавленным лицом лежал в углу, всхлипывая и без конца вытирая нос…
Получив короткий удар локтем в грудь, Армен отпрянул и выпрямился.
— Что он натворил? — поинтересовался стоявший в дверях, кивнув в сторону Армена.
— Еще ничего не натворил, но собирался, — небрежно пояснил Чаркин.
— Тут-то ты его и накрыл? — пошутил тот.
— Ага, что-то вроде этого, — улыбнулся Чаркин, и Армен впервые увидел его до странности бесцветную улыбку.
— Только этот, или еще кого поймал?
— Пока только этот. — Чаркин вроде немного смутился. — Не очень удачная ночь…
— А я уже троих изловил, — похвалился его собеседник. — Но этот вроде качеством повыше, а? — засмеялся он, разглядывая Армена.
— Ну… — помялся Чаркин. — А из «тех» ты сегодня никого не поймал? — осторожно спросил он, поблескивая глазами.
— Ненасытный ты, Чаркин, — благодушно попрекнул тот, и Армен вдруг догадался, что речь о женщинах. — Мой вчерашний подарок тебе уже надоел?
— Потом поговорим, — уклонился Чаркин, дружески похлопав приятеля по плечу. — После того, как разберусь с этим бродячим разбойником, — он сделал знак двигаться дальше, и Армен понял, что выражение — «бродячий разбойник» — доставляет ему удовольствие.
— Да, чуть не забыл! Ты новость слышал? — снова заговорил за их спиной приятель Чаркина.
— Какую новость? — Чаркин остановился.
— Ну, насчет нового закона…
— Нет, ничего такого не слышал.
— Поголовье отменили, — с сожалением в голосе сказал блюститель порядка. — Никаких премий за это теперь не полагается. Теперь надо только проверять документы и тут же отпускать, если, конечно, они в порядке.
— Эх! — пренебрежительно махнул рукой Чаркин, продолжая путь. — Такое и в старом законе было записано…
— Куда лезешь, баран? По морде решил заработать? Так получай, подонок! — послышался за спиной злобный голос словоохотливого собеседника, и тишину коридора взорвал хрипло-мучительный вопль, однако никто не обернулся, не обернулся и Армен.
Неожиданно коридор наполнился нестройным гулом, в котором угадывались звуки торопливых шагов, оживленные голоса и шумное дыхание, и перед ними словно из небытия возникли трое людей в форме; на ходу оправляя одежду, они стремительно надвигались. Чаркин шагнул к стене, давая дорогу, и те чуть ли не бегом направились к выходу. «Вот это будет охота!» — донесся до них возбужденный возглас одного из них. Шум постепенно замер, и в коридоре снова воцарилась мертвая тишина, если не считать монотонно-слитного топота ног Чаркина, Армена и Барина, в котором невозможно было различить, где чьи шаги. Хотя бы в этом все равны…
Подойдя к большой двустворчатой двери, Чаркин наконец остановился и, повернувшись к Барину, тихим, но внушительным голосом предупредил:
— Смотри, чтобы он к стене не прислонялся!
Смерив Армена с ног до головы грозным взглядом, он подошел к двери и почтительно-осторожно постучался. Ответа не последовало. Он хотел было повторить стук указательным пальцем, но передумал, постучал костяшками пальцев и приник ухом к двери. Снова никакого ответа. Повернувшись к Армену спиной, он постучался снова, но уже более громко. Изнутри послышался невнятный шум, а затем чей-то заспанный голос. Чаркин тихо приоткрыл дверь и вошел в комнату.
Армен непроизвольно прислонился плечом к стене, и ему показалось, что Чаркин предупредил именно об этом: он, Армен, имеет право прислоняться к стене.
— А как зовут вашего начальника? — почувствовав себя свободнее, осмелел Армен.
— Не разговаривать! — ответил Барин и знаком показал, что надо отойти от стены.
Армен выпрямился и, рассматривая Барина вблизи, удивился: у него было простодушное, совсем незлое лицо, немного вытянутое, с чуть отвислой челюстью, толстыми губами и каким-то болезненным выражением водянистых, нерешительных глаз. Барин совсем не был похож на Чаркина, он был скорее его антиподом, но Армену непонятно почему показалось, что они родные братья. А между тем Барин всего лишь подчиненный Чаркина: человек с таким благодушно-безвольным лицом иным быть не может. Вот по какой причине за все это время его присутствие почти не ощущалось…
Дверь отворилась, и в проеме показалось лицо Чаркина. Он кивнул Барину и широко распахнул дверь.
— Входи! — неожиданно грубо и резко приказал Барин.
Слава "новой японской прозы", ныне активно переводимой и превозносимой на Западе, — заслуга послевоенного поколения японских писателей, громко заявивших о себе во второй половине 70-х.Один из фаворитов «новых» — Миямото Тэру (р. 1947) начинал, как и многие его коллеги, не с литературы, а с бизнеса, проработав до 28 лет в рекламном агентстве. Тэру вначале был известен как автор «чистой» прозы, но, что симптоматично для «новых», перешел к массовым жанрам. Сейчас он один из самых популярных авторов в Японии, обласканный критикой, премиями и большими тиражами.За повесть "Мутная река"("Доро-но кава"), опубликованную в июле 1977 г.
Ричард Бротиган (1935–1984) — едва ли не последний из современных американских классиков, оставшийся до сих пор неизвестным российскому читателю. Его творчество отличает мягкий юмор, вывернутая наизнанку логика, поэтически филигранная работа со словом.
Шорт-лист премии Белкина за 2009-ый год.Об авторе: Родился в Москве. Окончил Литинститут (1982). Работал наборщиком в типографии (1972–75), дворником (1977–79), редактором в журнале «Вильнюс» (1982–88). В 1988 возглавил Русский культурный центр в Вильнюсе. С 1992 живет в Москве. (http://magazines.russ.ru)
Впервые на русском – главный немецкий бестселлер начала XXI века, дебютный роман знаменитого музыканта, лидера известной и российскому слушателю группы «Element of Crime».1989 год. Франк Леман живет в крошечной квартирке в берлинском богемном квартале Кройцберг и работает барменом. Внезапно одно непредвиденное происшествие за другим начинает угрожать его безмятежному существованию: однажды ночью по пути домой он встречает весьма недружелюбно настроенную собаку (задобрить ее удается лишь изрядной порцией шнапса); в Берлин планируют нагрянуть его родители из провинции; и он влюбляется в прекрасную повариху, которая назначает ему свидание в бассейне.
Марк Гиршин родился и вырос в Одессе. Рукописи его произведений кочевали по редакциям советских журналов и издательств, но впервые опубликоваться ему удалось только после отъезда на Запад в 1974 году. Недавно в Нью-Йорке вышел его роман «Брайтон Бич». Главная тема нового романа — врастание русского эмигранта в американскую жизнь, попытки самоутвердиться в водовороте современного Нью-Йорка.Предисловие Сергея Довлатова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.