Арлекин - [39]
«Ребята не понимают, просто не знают, он наверняка страдает сам», – твердил он про себя, но приоткрыть тайну не решался: она была вверена только ему, да и момент был неподходящий.
…В начале декабря ректор одобрил пьесу, и приступили к репетициям. Тредиаковский по праву играл Язона и был очень горд. В академии стали говорить о нем и, он видел сам, провожали взором и тыкали пальцами за спиной. Сыскался среди школяров и особо ревностный почитатель – Васята Адодуров, учившийся пиитике. Он напросился участвовать в представлении и показал себя настолько даровитым чтецом, что Малиновский поручил ему сыграть Рок. Конечно же, руководил театром префект сам и вымуштровал их так, что во время показа не было допущено ни единой ошибки.
Пьеса имела бурный успех. Ученики подходили к Ваське, толкали в плечо, жали руки. Васята Адодуров не покидал своего кумира ни на мгновение, словно охранял его. Даже ректор похвалил Тредиаковского, публично назвав талантливым юношей.
– Я ведь с первого дня заметил тебя, кариссимус, – добавил архимандрит, многозначительно прищурив правый глаз.
Был ли Васька счастлив? Странно, но он чувствовал себя скорее неуютно в толпе школяров. Похвалы были приятны, а вместе с тем хотелось спрятаться и реветь белугой. «Ты написал отличную пьесу», – шепнул Адодуров, и искреннее восхищение добило вконец. Большая часть успеха принадлежала Малиновскому по праву, но он им не воспользовался, остался в тени. Ваське было неудобно и страшно, словно он обокрал дом, а хозяин знает, но почему-то молчит до поры до времени.
Префект больше к Тредиаковскому не подходил – прокричал «слава» вместе со всеми и с тех пор даже здоровался, как всегда, сжав зубы: видно, был обижен.
Наступила рождественская неделя, и многие разбежались по домам. Уроки отменялись. Академия опустела. Васька мог бы пожить у Коробова или у Сибилева, но упрямо засел в библиотеке – новая пьеса уже вертелась в голове. Он обсуждал ее ранее с Адодуровым, тот целиком одобрил замысел. Он должен был рассказать о боевых победах императора Тита, когда заметил отца Платона. Префект стоял в дверях и чуть заметно манил его пальцем. Васька последовал за ним.
Он шел по переходу к палатам префекта, не упуская из виду строгую черную фигуру человека, который и притягивал и отталкивал его, как двуликий бог римлян. Что-то важное должно было сейчас свершиться.
Василий переступил порог и сел в указанное кресло.
10
– Мне говорили, что отец Илиодор особо отмечал тебя, так ли это? – Голос префекта был пугающе вкрадчив, но мягок, словно он сожалел, вспоминая о своем предшественнике.
– Да, но он любил всех учеников и многих других приближал, не только меня одного.
– Неправда, ты солгал, желая как бы защитить, приравнять к себе однокашников. А от чего и зачем их защищать? Я позвал тебя, чтобы говорить о тебе, а не о других. Пойми меня верно, твое будущее сейчас заботит меня. Готов ли ты к откровенной беседе?
– Да.
– Видит Бог, я желаю только добра, но вот сможешь ли ты довериться мне без боязни? Напускная строгость страшит тебя, но я уже объяснил ее причины – понимаешь ли меня правильно, сын мой?
– Да, мне кажется, понимаю.
– Знай же, еще в прошлом году заприметил твои способности отец Илиодор и, доложив о них, как подобает, ректору, всячески старался развивать твой дар. Теперь не он, а я призван наставлять тебя, я твой учитель и по-другому смотрю на свои обязанности. Илиодор Грембицкий много души вложил в своих учеников, тебя же он любил особо. Ведь не станешь отрицать, что сам чувствуешь свои способности – большие, чем у остальных. Приятно видеть, что учение радует, а не тяготит тебя, как многих. Но уж не возгордился ли ты, не из ложной ли скромности готов щедро делиться былой привязанностью наставника? Или не хочешь открыться, не доверяешь после всего, что мной сделано для тебя?
– Нет. Отец Илиодор любил всех, но меня он то-же любил, особо занимался, зная, как мне это нужно.
– Ты выделил слово «тоже», и не зря. Ты уже согласился, сам уразумел, что был выделяем. Да и поныне заслуживаешь этого. Слово дается тебе, а слово – большая сила в руках праведных. Не думай, что хвалю с тайной целью, – когда мы вдвоем, я могу говорить откровенно. Не хотелось бы только передавать наш разговор на всеуслышание, ибо знаю заведомо, что он породит лишь зависть и принесет тебе зло. Твой удел особый, отныне сам ректор будет следить за твоими успехами и позаботится о будущем, если сумеешь оправдать его надежды. Ты, я слышал, женат и полагаешь, наверное, что верха церковные для тебя закрыты? Но кто может знать Его волю наперед и кто сказал, что, получив приход, не принесешь тем больше пользы Церкви и своей пастве? Если же по какой-то причине захочешь остаться в миру, то и государева служба и наука не заказаны тебе. И там следует нести слово Божие людям. Разве сможешь забыть эти стены, давшие тебе кров и пищу духовную, по окончании академии?
– Нет, конечно же, всем, что знаю, обязан я Спасской школе.
– Ты отвечаешь, как подобает, смиренно и почтительно, но сам еще не осознал свой долг перед Церковью. Отец Гедеон говорил мне, что ты видел государя?
Уже тысячу лет стоит на берегах реки Волхов древнейший русский город – Новгород. И спокон веку славился он своим товаром, со многими заморским странами торговали новгородские купцы. Особенно ценились русские меха – собольи куньи, горностаевые, песцовые. Богател город, рос, строился. Господин Велики Новгород – любовно и почтительно называли его. О жизни древнего Новгорода историки узнают из летописей – специальных книг, куда год за годом заносились все события, происходившие на Руси. Но скупы летописи на слова, многое они и досказывают, о многом молчат.
Петр Алешковский – прозаик, историк, автор романов «Жизнеописание Хорька», «Арлекин», «Владимир Чигринцев», «Рыба». Закончив кафедру археологии МГУ, на протяжении нескольких лет занимался реставрацией памятников Русского Севера.Главный герой его нового романа «Крепость» – археолог Иван Мальцов, фанат своего дела, честный и принципиальный до безрассудства. Он ведет раскопки в старинном русском городке, пишет книгу об истории Золотой Орды и сам – подобно монгольскому воину из его снов-видений – бросается на спасение древней Крепости, которой грозит уничтожение от рук местных нуворишей и столичных чиновников.
История русской женщины, потоком драматических событий унесенной из Средней Азии в Россию, противостоящей неумолимому течению жизни, а иногда и задыхающейся, словно рыба, без воздуха понимания и человеческой взаимности… Прозвище Рыба, прилипшее к героине — несправедливо и обидно: ни холодной, ни бесчувственной ее никак не назовешь. Вера — медсестра. И она действительно лечит — всех, кто в ней нуждается, кто ищет у нее утешения и любви. Ее молитва: «Отче-Бог, помоги им, а мне как хочешь!».
В маленьком, забытом богом городке живет юноша по прозвищу Хорек. Неполная семья, мать – алкоголичка, мальчик воспитывает себя сам, как умеет. Взрослея, становится жестоким и мстительным, силой берет то, что другие не хотят или не могут ему дать. Но в какой-то момент он открывает в себе странную и пугающую особенность – он может разговаривать с богом и тот его слышит. Правда, бог Хорька – это не церковный бог, не бог обрядов и ритуалов, а природный, простой и всеобъемлющий бог, который был у человечества еще до начала религий.
Два отважных странника Рудл и Бурдл из Путешествующего Народца попадают в некую страну, терпящую экологическое бедствие, солнце и луна поменялись местами, и, как и полагается в сказке-мифе, даже Мудрый Ворон, наперсник и учитель Месяца, не знает выхода из создавшейся ситуации. Стране грозит гибель от недосыпа, горы болеют лихорадкой, лунарики истерией, летучие коровки не выдают сонного молока… Влюбленный Профессор, сбежавший из цивилизованного мира в дикую природу, сам того не подозревая, становится виновником обрушившихся на страну бедствий.
Сюжеты Алешковского – сюжеты-оборотни, вечные истории человечества, пересказанные на языке современности. При желании можно разыскать все литературные и мифологические источники – и лежащие на поверхности, и хитро спрятанные автором. Но сталкиваясь с непридуманными случаями из самой жизни, с реальными историческими фактами, старые повествовательные схемы преображаются и оживают. Внешне это собрание занимательных историй, современных сказок, которые так любит сегодняшний читатель. Но при этом достаточно быстро в книге обнаруживается тот «второй план», во имя которого все и задумано…(О.
Пугачёвское восстание 1773–1775 годов началось с выступления яицких казаков и в скором времени переросло в полномасштабную крестьянскую войну под предводительством Е.И. Пугачёва. Поводом для начала волнений, охвативших огромные территории, стало чудесное объявление спасшегося «царя Петра Фёдоровича». Волнения начались 17 сентября 1773 года с Бударинского форпоста и продолжались вплоть до середины 1775 года, несмотря на военное поражение казацкой армии и пленение Пугачёва в сентябре 1774 года. Восстание охватило земли Яицкого войска, Оренбургский край, Урал, Прикамье, Башкирию, часть Западной Сибири, Среднее и Нижнее Поволжье.
«… до корабельного строения в Воронеже было тихо.Лениво текла река, виляла по лугам. Возле самого города разливалась на два русла, образуя поросший дубами остров.В реке водилась рыба – язь, сом, окунь, щука, плотва. Из Дона заплывала стерлядка, но она была в редкость.Выше и ниже города берега были лесистые. Тут обитало множество дичи – лисы, зайцы, волки, барсуки, лоси. Медведей не было.Зато водился ценный зверь – бобер. Из него шубы и шапки делали такой дороговизны, что разве только боярам носить или купцам, какие побогаче.Но главное – полноводная была река, и лесу много.
Как детский писатель искоренял преступность, что делать с неверными жёнами, как разогнать толпу, изнурённую сенсорным голодом и многое другое.
Один из основателей русского модернизма, Валерий Яковлевич Брюсов был не только изысканным поэтом, но и незаурядным беллетристом. Среди его прозаических произведений особый интерес представляет роман «Алтарь победы», отображающий всю палитру жизни умирающей Римской империи IV века н.э. Молодой римлянин Юний, путешествуя по различным провинциям величайшего государства Древнего мира, переживает множество как забавных, так и опасных приключений.
«… «Но никакой речи о компенсации и быть не может, – продолжал раздумывать архиепископ. – Мать получает пенсию от Орлеанского муниципалитета, а братья и прочие родственники никаких прав – ни юридических, ни фактических – на компенсацию не имеют. А то, что они много пережили за эти двадцать пять лет, прошедшие со дня казни Жанны, – это, разумеется, естественно. Поэтому-то и получают они на руки реабилитационную бумагу».И, как бы читая его мысли, клирик подал Жану бумагу, составленную по всей форме: это была выписка из постановления суда.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», сборников короткой прозы и публицистики. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист «Русского Букера» и «Национального бестселлера». Главный герой нового романа «Дождь в Париже» Андрей Топкин, оказавшись в Париже, городе, который, как ему кажется, может вырвать его из полосы неудач и личных потрясений, почти не выходит из отеля и предается рефлексии, прокручивая в памяти свою жизнь. Юность в девяностые, первая любовь и вообще – всё впервые – в столице Тувы, Кызыле.
Евгений Водолазкин в своем новом романе «Брисбен» продолжает истории героев («Лавр», «Авиатор»), судьба которых — как в античной трагедии — вдруг и сразу меняется. Глеб Яновский — музыкант-виртуоз — на пике успеха теряет возможность выступать из-за болезни и пытается найти иной смысл жизни, новую точку опоры. В этом ему помогает… прошлое — он пытается собрать воедино воспоминания о киевском детстве в семидесятые, о юности в Ленинграде, настоящем в Германии и снова в Киеве уже в двухтысячные. Только Брисбена нет среди этих путешествий по жизни.
Евгений Водолазкин – прозаик, филолог. Автор бестселлера “Лавр” и изящного historical fiction “Соловьев и Ларионов”. В России его называют “русским Умберто Эко”, в Америке – после выхода “Лавра” на английском – “русским Маркесом”. Ему же достаточно быть самим собой. Произведения Водолазкина переведены на многие иностранные языки.Герой нового романа “Авиатор” – человек в состоянии tabula rasa: очнувшись однажды на больничной койке, он понимает, что не знает про себя ровным счетом ничего – ни своего имени, ни кто он такой, ни где находится.
Роман Евгения Водолазкина «Лавр» о жизни средневекового целителя стал литературным событием 2013 года (премии «Большая книга» и «Ясная Поляна»), был переведен на многие языки. Следующие романы – «Авиатор» и «Брисбен» – также стали бестселлерами. «Соловьев и Ларионов» – ранний роман Водолазкина – написан в русле его магистральной темы: столкновение времён, а в конечном счете – преодоление времени. Молодой историк Соловьев с головой окунается в другую эпоху, воссоздавая историю жизни белого генерала Ларионова, – и это вдруг удивительным образом начинает влиять на его собственную жизнь.