Арктика в Великой Отечественной Войне - [13]

Вопрос, насколько неготовность к войне стала результатом того, что военная реформа в Советском Союзе была далека от завершения, а насколько — следствием сознательных усилий избежать тех самых провокаций, до сих пор служит темой для дискуссий. Некоторые исследователи, подобно Якову Верховскому и Валентине Тырмос[23], утверждают, что даже жертвы первых дней войны были запланированы ради того, чтобы вызвать сочувствие мирового сообщества. Генералам, еще помнившим разгул репрессий, а потому послушным, запрещалось предпринимать хоть какие-то действия для подготовки к обороне, и даже передача в войска знаменитой Директивы о возможном нападении Германии была намеренно задержана.

С другой стороны, флоты встретили первый натиск немцев и их союзников в полной боевой готовности. Так, корабли Северного флота по приказу командующего, контр-адмирала А. Г. Головко, покинули базу в Полярном за несколько дней до начала войны. Они рассредоточились по окрестным природным бухтам, поэтому налеты люфтваффе в первые часы войны не причинили им вреда.

Адмиралы меньше сухопутных военачальников боялись возможного гнева высшего руководства или им не ставили таких ограничений, как «не занимать предполье» на западной границе?

Система оперативных готовностей

5 июня 1941 года вышел приказ наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова, в котором сказано, что любые недостатки в оперативной готовности кораблей, частей и соединений флота следует считать чрезвычайным происшествием и строго наказывать. По словам А. Г. Головко, популярная в Советском Союзе патриотическая песня «Если завтра вой на» отзвучала на советском Севере уже за пять суток до официального сообщения о начале немцами военных действий.

Моряки Северного флота не зря уделяли внимание боевой подготовке и переводу кораблей из одной оперативной готовности в другую. Как отметил в своих записках командующий Северным флотом, «дело в том, что на всех флотах к весне 1941 года была введена система разных степеней оперативной готовности, очень продуманная и досконально разработанная. Каждая степень (всех насчитывалось три) предусматривала свои мероприятия, которые обеспечивали готовность той или иной части боевых сил флота к немедленным действиям. Такая система сыграла весьма положительную роль в боевой подготовке: она приучила командиров и личный состав обходиться без дополнительных распоряжений и приказов, всегда отнимающих лишнее и всегда драгоценное время. Короче говоря, система оперативных готовностей была подобна автоматическому переключению, предусматривавшему в конечном счете комплекс определенных действий всего флота»[24].

Опираясь на данные разведки и информацию, полученную от норвежских беженцев, оказавшихся на советской территории, командование флотом знало, что гитлеровцы сосредоточили свои войска и боевую технику на территории Северной Норвегии и в районах Финляндии, граничащих с Советским Союзом. Помимо этого, было известно, что немцами сформирована военно-морская группа «Норд» и происходит концентрация надводных и подводных кораблей Третьего рейха на базах, расположенных вблизи советско-норвежско-финляндской границы. Отечественные посты береговой охраны замечали в нескольких точках вблизи территориальных вод советского Заполярья перископы чужих подлодок.

Командование вермахта и ВМФ Германии после побед в Европе, по-видимому, считало себя неуязвимым. В период развертывания своих сил для нападения на СССР оно перестало соблюдать элементарную осторожность, постоянно подтверждая своими действиями на границе, что вторжение произойдет в течение нескольких ближайших дней.

Наглядный пример: 17 июня 1941 года около двух часов дня командующему Северным флотом доложили, что в небе над главной базой флота появились германские самолеты. Как потом выяснили, над бухтой и Полярным пролетел самолет с опознавательными знаками ВВС Германии, причем так низко, что оперативный дежурный по Северному флоту, выглянув из окна служебного помещения, разглядел немецкого летчика в кабине. Сфотографировав гавань Полярного, немецкий самолет прошел над Кольским заливом, над аэродромом в Ваенге и отправился восвояси. Несмотря на ранее полученные инструкции открывать огонь в подобных случаях, ни одна из советских батарей не сделала по нему ни одного выстрела. В объяснениях командиров батарей командующему флотом звучала одна и та же фраза: не открывали огня из-за боязни что-либо напутать. Артиллеристы боялись, что, если они поддадутся на провокацию немцев, это может стать причиной конфликта и, возможно, начала полномасштабных боевых действий. Контр-адмирал Головко дал приказ перехватить самолет, но поднятые в воздух дежурные истребители И-15 и И-16 не обладали необходимой для перехвата скоростью полета, и немецкий самолет отправился на свой аэродром с собранной информацией о главной базе нашего Северного флота.

Спустя несколько часов над советской Арктикой появилось звено немецких самолетов, один из которых прошел над бухтой Озерко. На этот раз, выполняя приказание командующего Северным флотом — в случае появления неизвестных самолетов их сбивать, — зенитки открыли дружный огонь, но так и не смогли задеть чужие самолеты, летевшие на высоте свыше семи тысяч метров. Было очевидно, что немцы делают последние приготовления к нападению.