Арктика-2020 - [6]

Когда привели работавшего у них русского, никто уже не смог скрыть облегчения, и по застывшей полукругом вокруг лётчика толпе пробежал сдавленный вздох.

– Скажи ему, что у нас нет оружия и ему ничего не угрожает, – шепнул Оле.

Услышав русскую речь, лётчик удивился, затем спросил:

– Ты кто?

– Фёдор Трофимов.

– А что здесь делаешь?

– Работаю, – сконфуженно ответил Фёдор, оглянувшись по сторонам. К такому вниманию со стороны своих новых работодателей он явно не привык. – Где чего приколотить, просверлить…

– Понятно. Как здесь оказался?

– Когда наши шахты закрыли, я остался.

– Остался… – процедил сквозь зубы Макс. – Не остался ты, а перебежал! Кем раньше был?

– Бригадиром.

– Был бригадиром, а теперь гвозди для туалетной бумаги прибиваешь?

– Док просит сказать, что тебе нужна срочная помощь.

– Пошёл ты вместе со своим доком! Скажи им, чтобы немедленно связались с нашим кораблём. На международной сто двадцать один и пять!

Трофимов перевёл, затем сконфузился ещё больше.

– Тут видишь, какое дело. Для начала они просят тебя спрятать пистолет, а потом уже договариваться об остальном. Сам понимаешь, под прицелом какие могут быть переговоры?

– Я не переговоры с ними веду, а требую, чтобы обо мне доложили на российский корабль, – недовольно проворчал Макс, но табельный «Стриж» опустил. – Возьми карабин двумя пальцами за ремень, – кивнул он Трофимову, – и положи рядом со мной.

Дождавшись, когда тот всё исполнит, Максим наконец взглянул на ногу. Нога онемела, острая боль перетекла в тупую и ноющую, но вполне терпимую.

– Доктор говорит, если ты не дашь себя лечить, то потеряешь ногу, – затянул старую песню Трофимов. – Послушай его, он мужик грамотный.

– Кто из них радист?

Трофимов оглянулся на Оле Дэвика, перевёл вопрос и потупился.

– Ну?

– Его нет. Он болен.

– Что?! – приподнялся Макс, облокотившись о борт волокуши. – Это кто? – указал он стволом на Свена.

– Всего лишь шахтёр. Вроде бы как это он тебя спас.

– Понятно. Скажи ему, что он может выпрямиться, но никому никуда не отходить. Руки держать перед собой, в карманы не прятать! А кто из них главный?

Трофимов не ответил и опасливо отступил на шаг.

– Так кто, Федя?!

– Он запретил мне на него указывать, – еле слышно выдавил в ответ Трофимов. – Не губи. Если покажу, меня выгонят!

– Ты дебил? – Макс с интересом посмотрел в его бегающие глаза, затем поманил пальцем. – Послушай меня, землячок. Их самолёт вогнал мне под хвост ракету, и ты считаешь, что после этого я буду с кем-то здесь миндальничать и играть в прятки? Покажи их главного и скажи ему, что если мне не обеспечат связь с кораблём, я, не задумываясь, отстрелю ему яйца! Если не покажешь – начну с тебя.

Бывший бригадир побледнел и скосился на Дэвика одними глазами.

– Я тебя понял, Федя – улыбнулся Макс, переведя ствол на Оле. – А теперь скажи ему насчёт радиста. И подчеркни, что насморк радиста меня не интересует! Мне интересно, чтобы через минуту он обеспечил мне связь.

– Он говорит, что у них ни с кем нет связи.

– Ты, наверное, ему плохо объяснил. Или хитришь. Давай, Федя, включай мозги да проявляй дар убеждения. А если не понял, то, как положено в таких случаях, я начну считать до трёх. Но учти – считаю скороговоркой, а палю очередями.

– Да послушай ты, – вдруг взмолился Трофимов. – Я-то что! Я тебя прекрасно понимаю! Но и ты меня пойми! Я здесь червяк – раздавят и не заметят. Тебе легко пистолетом размахивать. А мне здесь прижиться нужно, потому что в Россию мне дорога закрыта.

– От чего ж так?

– Есть грех, – вздохнул Трофимов.

– А точнее?

– Проворовался я.

– На много?

– Да уж немало.

– Ладно, до этого мне дела нет. Теперь покажи, кто из них радист?

– Его здесь точно нет.

– А был?

– Был. Такой лопоухий, с жиденькой бородёнкой.

Максим скривился от боли, и Трофимов тут же засуетился, поправляя скомканный под поломанной ногой парашют.

– Вот и я о том же. Дай доктору хотя бы вколоть тебе обезболивающий.

– Отвали, – отмахнулся Макс. – Так говоришь, прячут от меня радиста? Почему?

– Слыхал краем уха, что есть у них насчёт тебя указание, – склонившись и прикрыв рот, зашептал Трофимов. – Вроде бы как хотят тебя сначала к военным, а потом на материк отправить. Если бы не ждали бурана, то уже отправили бы. А вот зачем, не спрашивай, потому как не знаю.

«А тут и гадать нечего, – задумался Макс. – Вляпался я по самое не балуйся! Такой козырь дал вероятному противнику. Будут теперь возить меня как обезьяну в клетке, на камеры снимать да по всему миру показывать, вот какая-рассякая, мол, Россия подлая и коварная. Прёт от неё опасность не шуточная. Нарушает чужие границы, вторгается в чужие земли. А кто не верит, так вот вам доказательство – русский лётчик капитан Максим Королёв, собственной персоной. Сбитый не где-нибудь, а над Шпицбергеном! Над исконно норвежской территорией».

Оле Дэвик воспользовался возникшей паузой и, тронув Трофимова за рукав, шепнул:

– О чём ты с ним так долго говорил?

– Уговаривал отдать оружие и лечить ногу.

– Правильно, правильно, молодец, – часто закивал Оле. – Ещё скажи ему, что если он хочет есть, то мы накроем прекрасный стол. У меня даже есть бутылка вашей водки!