Арктическое лето - [26]

От прогулки, как говорил Масуд, он должен был бы получить немалое удовольствие. Правда, слова эти Масуд произнес без особого энтузиазма, да и самому Моргану ехать не очень хотелось. Радости этого дня призваны были утешить и развлечь Моргана, который накануне, перед тем как двинуться в дальнейшее путешествие, попрощался со своим другом. Хотя он проехал только половину своего индийского маршрута, остаток пути он вынужден будет проделать без Масуда, и это печальное обстоятельство давило ему на грудь непомерной ношей.

Когда путешественники сблизились со второй грядой холмов, внимание Моргана привлекла их серая поверхность, то там, то сям декорированная скупой растительностью, и он на время забыл свою грусть. Место было таким необычным, столь дико несообразным с погруженной в дымку равниной, что казалось насильно перенесенным из другого мира. В роще у подножия каменной гряды уже раскинулись палатки их авангарда, и вверх поднимались струи дыма. Но завтрак, на который путешественники рассчитывали, еще не подоспел, а потому им посоветовали поначалу осмотреть пещеры.

Наваб Имдад Иман был другом Масуда, и тот поручил ему исполнять все желания Моргана. Раздосадованный медлительностью повара, Имдад Иман сказал, что останется в лагере и присмотрит за приготовлением завтрака. Сопровождать же Моргана он поручил двум своим племянникам, некрасивым и нескладным юношам, которые и повели английского гостя к ближайшему холму.

Тропинка, ведшая туда, бежала меж деревьями. Почти сразу они вышли к святилищу – выбитой в скале нише, в центре которой стоял высеченный из камня идол, увитый умирающими цветами. Но если у этого святого места и имелся служка, его нигде не было видно. Тропинка начала уходить вверх. Вокруг становилось все светлее и жарче. Деревья здесь почти не росли, а пение птиц вскоре сменилось жужжанием насекомых. Путники шли молча, и единственный звук, который они издавали, был шум дыхания.

В общем, подъем оказался не таким уж и трудным. Буквально через несколько минут они вышли на каменный уступ, и племянники провели Моргана к высокой скале с двойным гранитным гребнем, делающим ее похожей на кита, поднимающегося из глубин. Треугольный вход в первую пещеру был выбит в боковом склоне скалы. Утро же склонялось к дню, и ночная свежесть давно покинула лежащие на склонах скалы тени.

Но внутри пещеры, в ее прохладном чреве, еще можно было спастись от зноя.

Пещера представляла собой зал около тридцати футов длиной с двумя куполами. Сплошь пустота – посмотреть нечего, нечем и восхититься. Но здесь же Морган сразу понял, что племянники от него чего-то хотят – они настойчиво тянули его за рукав, произнося какое-то слово. Морган, не понимая, согласно закивал головой, чтобы они замолчали. Ему стало ясно, что он обманулся в отношении этих якобы знаменитых пещер. Они вышли из первой пещеры, и молодые люди потащили Моргана по выбитым в скале ступеням к двум другим, находящимся на противоположной стороне.

Вначале они подвели его ко второму входу. Здесь вход был декорирован куполообразной аркой, с выгравированной на ней процессией слонов, а также небольшим количеством букв, вероятно, священного языка пали. Правда, в сравнении с иными статуями и храмами, которые Морган помнил, то, с чем он столкнулся в этой пещере, казалось странным образом незаконченным. Через вырезанный в скале прямоугольный проход вы проходили во внутреннее помещение со сводчатым потолком, а оттуда, через еще один короткий коридор, в следующую комнату с таким же точно потолком. Но резьба на поверхности стен и потолка была закончена лишь наполовину, что производило отталкивающее впечатление.

Морган отступил к входу в третью, центральную пещеру и попытался вспомнить, что рассказывал о всем комплексе Имдад Иман, когда они забирались на верблюдов. Что это были буддистские пещеры, чье строительство датировалось двести пятидесятым годом до нашей эры? Он точно помнил, что их приказал построить император Ашока. Но было еще кое-что, связанное с формой пещер, – то, что он позабыл. Что-то про медитацию? Он не обратил внимания, поскольку мысленно находился в другом месте, и предназначение пещер осталось загадкой, как и многое остальное в этой стране, по крайней мере для него.

Пещера оставляла самое сильное впечатление. Здесь над вами также нависали сводчатые потолки, но стены были отполированы настолько тщательно и искусно, словно обработанные какой-нибудь сверхсовременной машиной. И здесь находился коридор, ведущий в похожую на улей внутреннюю комнату конической формы, с высоким потолком.

В комнате стояла абсолютная темнота, пока один из племянников не зажег свечу. И сразу же словно второе пламя вырвалось из недр полированного гранита, высветив красно-серую фактуру камня. Стены были отполированы до состояния стекла, и их гладкая поверхность под скользящими пальцами была сколь прекрасна, столь и приятна на ощупь.

Неказистые племянники, совсем не знавшие английского, все повторяли и повторяли какое-то слово, непонятное Моргану. Но само слово, как, впрочем, и все слова, произносимые в этой пещере, отразившись как в зеркале от самих себя, начинали шелестеть и трепетать повсюду.