Арктическая одиссея - [57]

– Ура! Здравствуй, солнце! – закричал я и, словно дикарь, запрыгал от радости. Данилыч тоже смеялся и хлопал в ладоши. Я заметил, как в его глазах блеснули слезинки.

Солнце продержалось над горизонтом около полутора часов. Вероятно, впервые оно появилось несколькими днями раньше, но в пургу мы не могли его видеть.

По мнению метеорологов, перед появлением солнца всегда стоит пуржливая погода, потому что бывает резкая разница температур воздуха на сравнительно небольшом участке земли. Например, здесь у нас стояли сорокаградусные морозы, а на том же Четырехстолбовом, где солнце появилось на 2-3 недели раньше и начинает уже прогревать воздух, температура воздуха значительно выше. Поэтому происходит сильная циркуляция воздуха, а значит, и сильные ветры.

Мы закрыли дальнюю приваду и остаток моржового мяса перевезли на вторую, ближнюю. Мы предполагаем, что на воле осталось два, максимум, три песца, в том числе и мой трехлапый. Сегодня привезли одного пойманного песца.

18 февраля.

С появлением солнца у нас поднялось настроение. Это хорошо. Солнце – это очень хорошо! Оно уже отлепилось от горизонта и проплывает над ним около двух часов. Теперь солнце, словно сказочная жар-птица, с каждым днем будет подниматься все выше и дольше находиться на виду, удлиняя полярный день.

19 февраля.

Да, солнце – это хорошо, радостное событие для нас. Но у нас еще одна радость. У Виктора, кажется, произошел перелом в его странной, непонятной нам болезни. Это произошло с ним два дня назад, в день появления солнца. Когда я и Данилыч с упряжкой поднялись на территорию станции, около дома нас встретил Виктор. Солнце еще не закатилось, нам было как-то непривычно смотреть на него с высоты острова, и у каждого из нас было светло и празднично на душе. Мы поприветствовали своего товарища, сказали несколько ободряющих слов по поводу появления солнца и окончания полярной ночи.

– Хорошо, что оно появилось, теперь можно жить, – сказал Виктор и улыбнулся. Его улыбка была для нас дороже солнечного луча: мы уже не помним, когда он улыбался. Только не совсем понятен был смысл его слов.

Вчера и сегодня Виктор больше времени проводил на улице. Дважды прошелся по маршруту до ледяного языка, по которому я тоже люблю прогуливаться. В светлое время да на солнце одно удовольствие бродить по острову, хотя и мороз под тридцать градусов. У Виктора улучшился аппетит, он стал поддерживать разговор во время обеда, хотя и был еще немногословен. Сегодня он удостоверился, что мы действительно имеем серьезное намерение самостоятельно покинуть остров, если только нам до середины апреля не пришлют самолет и не пообещают вызволить нас отсюда в текущем году.

– Я не верю в самолет и сомневаюсь, что кто-то знает о нашем местонахождении, – сказал Виктор за обедом. – Вы правильно решили, что надо надеяться только на себя. Сейчас я, конечно, слабоват. Мне нужно окрепнуть, восстановить силы для такого путешествия, чтобы не быть вам обузой. Я постараюсь, мужики, обещаю вам.

Это был хороший разговор. Так что же произошло с Виктором? Неужели солнце на него так повлияло, встряхнуло его?

24 февраля.

Вот уже неделю стоит прекрасная погода. Хоть и короткий, но все же день, при этом – солнечный день. Хотя ночи еще очень длинные и морозные, а на душе уже веселее. Мы достойно выдержали суровую полярную ночь и теперь будем надеяться на благополучный исход.

Сегодня утром, с наступлением светлого времени, мы произвели жестокую, я бы сказал, нелицеприятную операцию над собаками – кастрировали молодых кобелей. У нас из 15 молодых собак – 7 девочек и 8 мальчиков. 5 голов молодняка первого помета (от Найды) превратились в прекрасных молодых собак. Им, конечно, уступает более молодой семимесячный молодняк. Все они – питомцы Данилыча.

Данилыч смастерил неширокое продолговатое корытце, напоминающее кормушку… В такое устройство на спину укладываем кобелька, предварительно перетянув ему пасть. Я и Виктор крепко держим собаку за ноги, задние лапы раздвинуты. Данилыч, как заправский хирург, протирает спиртом руки и мошонку у собаки, после чего остро отточенным ножом делает по ней широкий надрез, вытягивает яичко и отсекает его. Проспиртованной суровой ниткой крепко перевязывает пуповину ближе к яичку. Затем такую же процедуру проделывает со вторым яичком… Можно представить себе, какую ужасную боль испытывает собака! Она извивается, стонет и вопит сквозь стиснутые зубы. Когда эта операция закончена, Данилыч освобождает собаку. Что она тут выделывает! Бегает, крутится, взлаивает и воет от боли, то и дело зализывает свою рану. Данилыч же выводит из помещения другого кобелька, с которым производится такая же процедура. До обеда были кастрированы семь собак. Данилыч не тронул только одного кобеля – рослую и умную молодую собаку по кличке Серый. Так звали и его отца, который был вожаком в упряжке и погиб в апреле прошлого года в схватке с медведем.

Зачем же кастрируют ездовых собак? Когда приходит в охоту сука, то некастрированные кобели в упряжке становятся драчливыми и плохо управляемыми, и тогда, считай, сорвана дальнейшая поездка. Оставляют на племя самых лучших собак, которые, как правило, становятся вожаками в упряжках.