Арканум - [72]

— Не желаю быть ничьей игрушкой.

За последний час он произнес эти слова десятки раз, но все равно щеки и спину покрывала холодная испарина. Не помогал и состав из материалов Алистера Кроули. Эфир, мескалин, героин, кокаин и гашиш. Чем сильнее Дариан домогался голоса, тем мучительнее было переносить эту чертову тишину.

Наркотические видения оказались сублимацией его тайных страхов. Мысли расщепились на частицы, имеющие трапецеидальную форму. Язык распух и с трудом помещался во рту. Поток кровавых образов смыл жалкие остатки его личности, уничтожил нелепые желания. Его расстроенное сознание пыталось вызвать в воображении иные образы, способные защитить от сумасшествия. Частично это удавалось, и Дариан отчаянно хватался за них, как тонущий за руку спасателя.

Неожиданно дом сотряс ужасный грохот, который выдернул Дариана из наркотического пекла в действительность. Он с оханьем сел, отмахиваясь от причудливых чудовищ, плавающих в черном океане сознания. Электрическая лампочка погасла, мерцала лишь свеча. Усилия Дариана собраться с мыслями были сродни попыткам вылепить статую из мокрых спагетти, но Дариан все-таки сумел подняться.

В доме что-то случилось.

Он схватил с пола шелковый халат, надел, завязал на талии. Провел дрожащей рукой по волосам и начал взбираться по спиральной лестнице к потайной двери, ведущей в спальню, где тоже не оказалось света.

Дариан поднял голову. Наверху скреблись когтями какие-то животные. Гораздо крупнее кошек.

Пошатываясь, он вышел в коридор, вытирая со лба пот.

— Моррис!

Теперь уже чудилось, будто кошки скреблись внутри стен. На крыше что-то бухало.

Небо расколол мощный удар грома, следом хлынул проливной дождь. Вспышки молний освещали портрет Торнтона Демаркуса, вперившего воспаленный взгляд в дрожащего сына.

— Отец!

После очередной молнии Дариану показалось, что вывернутые губы Торнтона Демаркуса скривились в презрительной усмешке. И тут снова возник голос. Правда, сейчас он был приглушенным и звучал по-другому.

— Убийца…

— Нет, я не убийца, — пробубнил Дариан, пятясь.

— …сестры.

— Она сама виновата! — возразил Дариан. — А ты всегда был на ее стороне!

С лестницы донесся леденящий кровь крик.

— Эрика!

Последовавшая за ним тишина пугала еще сильнее. Дариан замер. Облизнул сухие губы языком.

— М-моррис!

Внизу хлопнула дверь. Вспыхнула молния, еще одна, и стены затряслись от удара грома. Дождь барабанил по крыше тысячами кулаков.

— Моррис! — повторил Дариан слабым, хриплым голосом.

Он метнулся в спальню, подбежал к окну, раздвинул шторы. В кромешной тьме ничего разглядеть было нельзя, но, когда очередная молния на несколько мгновений превратила ночь в день, Дариан увидел на лужайке перед домом женскую фигуру. По коридорам снова пронесся грохот, не связанный ни с громом, ни с дождем. Дариан отпрыгнул от окна. Впился пальцами в виски и завопил:

— Не смей подходить!

Он опять выбежал в коридор. На чердаке продолжали возиться животные с острыми когтями. Они бегали по крыше и царапались внутри стен. Дариан зарычал и в ответ получил еще более свирепое рычание. Окна вызванивали свою собственную мелодию. Хлопали двери.

Дариан подбежал к лестнице, перегнулся через перила и чуть не столкнулся с Моррисом. Тот возвышался над ним, держа в руке ружье. Другая, перевязанная, была отставлена назад. С одежды капала вода.

— Я только что видел мисс Эрику, — прохрипел он. — Она в доме.

— Не говори глупостей, — простонал Дариан и сразу услышал голос Эрики откуда-то из восточного крыла.

— Дариан!

Моррис удивленно посмотрел на хозяина:

— Вы не хотите видеть мисс Эрику?

Дариан пронесся мимо него вниз по лестнице. Остановился на площадке, сорвал со стены широкую абордажную саблю из набора арабского оружия и помчался дальше.

Моррис собирался последовать за ним, но сзади скрипнула дверь. Он обернулся, увидел два зеленых кошачьих глаза, глядящих на него из темноты, и поковылял к двери.

Спустившись на первый этаж, Дариан обнаружил, что входная дверь сорвана с петель и валяется на земле. По холлу гулял ветер. Он выбежал во двор и застыл. К дому приближалась окруженная зеленым сиянием высокая фигура в плаще. Лил проливной дождь, но призрак (а это был, конечно, призрак, кто же еще) медленно шел, четко печатая шаг. Полы плаща колыхал ветер. Вспыхнула молния, и Дариану показалось, что он узнал этот плащ и… лицо.

Он попятился к дверному проему, пугливо озираясь по сторонам. В холле предметы потеряли обычную устойчивость. Стены кровоточили, а пол растягивался, будто резиновый. Он зажмурился, но это не помогло.

— Дариан! — позвала Эрика.

— Уходи! — крикнул он, задыхаясь.

На полу обозначилась тень, и Дариан помчался от нее прочь, не видя ничего перед собой. Вскоре он обнаружил, что находится в старой части особняка, которая была на сто лет старше остальных помещений. Этот коридор с огромными двенадцатиметровыми окнами, выходящими в сад с фонтаном, Дариан почему-то ненавидел с детства.

Сверкнула молния, и он с ужасом заметил на черных плитках кровавые следы. В ушах звенело.

— Дариан! — раздался сзади голос Эрики.

Он резко развернулся и упал, поскользнувшись в луже крови. Оперся на руки и медленно поднял голову. Перед ним стояла Эрика в черном платье, залитом кровью.