Аркадиана - [29]

-- Так на здоровье, - цедит Коленька. - Это ты сообщить пришла?

-- Не только, - говорю я. - У меня денег не хватает.

-- А я-то тут при чем? - он наконец кладет ручку и смотрит на меня в упор, как на злейшего врага.

-- Ты не мог бы помочь? - говорю я смирно и лучезарно.

-- Я... - выговаривает Настя в трубку. - У меня этот файл по почте не проходит... Он большой...

Пока Коля демонстрирует мне, насколько возмущен, меня так и тянет ей подсказать: - Заархивируй файл-то, дурочка, или кого-нибудь знающего попроси.

-- От чего ты собираешься отдыхать? - заявляет он, охваченный праведным гневом. - Может, ты наконец работаешь? Нет, мне это нравится! Я два года без отпуска! Мне эти деньги потом и кровью даются! А тебе все подай на блюдечке!...

Нда, не вышло. Это была дурная идея. Зря я потратила двадцать шесть рублей на метро.

-- Ой, ну ладно мне тут играть в социальную справедливость, - говорю я, отмахиваясь. - Подчиненным втирай, может, кто поверит.

После того, как он выгнал меня с сумочкой в руке, мог бы и не тратить красноречия.

-- А нельзя сделать два макета? - спрашивает Настя в трубку, и уши у нее краснеют от напряжения. - Один с серебряный логотипом и золотой надписью, а второй наоборот... в смысле, с золотым логотипом и серебряной надписью?.. А?

-- Впрочем, меня это уже не касается, - заявляет Коля. - Слава богу, не касается! Нет, ты подумай! Конечно, она за деньгами!.. - он обращается к Насте. У Насти тем временем раздвоение личности.

-- Что? - спрашивает она в трубку. - Шильдики?.. Что?.. Одну минуту...

-- У меня есть своя семья! - заявляет он мне громогласно. - И мне есть на что тратить деньги!..

-- Ой, да не прикидывайся ты таким уж трудягой, - говорю я, отмахиваясь. - Уж я-то знаю, что за твоей личиной прячется, - я гляжу на него, прищурив глаза, и декламирую с выражением. - Он кубками вливал в себя вино. Он мясо жирное терзал руками. Был потен лоб его...

-- Иди к черту! - кричит он, перебивая меня. - Что за дурацкая привычка вечно цитировать неизвестно что!

Настя, не выдерживая внутреннего конфликта, роняет трубку.

-- Почему неизвестно? - говорю я. - Мне известно. А про тебя я давно подозревала, что ты двоечник. Мало того, что диплом у тебя купленный, так еще и аттестат, оказывается, фиктивный...

Он стучит кулаком по столу.

-- У меня диплом!... Потом и кровью!...

Сейчас он начнет ругаться матом. Если только новая жена его не облагородила - что вряд ли.

-- Ну да, - говорю я. - Самостроком в общаге пять лет фарцевал, а теперь потом и кровью. Ты ей вон говори, а я-то уж тебя знаю...

На этом я поднимаюсь и выплываю из комнаты, дабы не усугублять скандала.

- Ты еще у меня денег требуешь! - летит мне в спину. - С твоим моральным обликом... страну позорить собралась? Пусти козла в огород! Тебя надо вообще... от общества изолировать!..

Следуют интимные подробности моей биографии. Противно. Жалко. На лестнице мне безумно хочется к морю. Если полчаса назад я вяло следовала Вериному плану, то теперь, когда понятно, что моря не будет, мне страшно хочется окунуться в теплую соленую воду и развалиться на горячем песке... Подарите мне море... что ему стоит?.. Нельзя. Ничего нельзя. И как меня угораздило выйти замуж за такое?... Видимо, я правда живу во сне...

Надо отвлечься, иначе я расстроюсь, буду жалеть себя, краски мира поблекнут, и я стану делать глупости. Тогда я спускаюсь на пятый, к Оксане. Она сильно похудела и изменила цвет волос. Теперь они у нее желтоватые, как мед. Последний раз, с год назад, они у нее были медно-рыжие.

-- Заходи, мать! - кричит она. - Сто лет тебя не видела.

Я присаживаюсь. В комнате половина мест пустует, а на другой половине сидит народ все сплошь незнакомый.

-- Была у своего-то? - спрашивает Оксана, понизив голос. - Видала мадам? Вот так... - она шепчет мне в самое ухо. - Такая клиника, слушай... На шаг от него не отходит... В буфете поднос за ним несет... Девки наши ржут... Вот так-то. Такой цепной пес, поди ж ты... Это ты все либеральничала. А ними вот так надо...

-- А мы сейчас с тобой со свиданьицем, - говорит она, залезая в сейф и снимая несколько толстых папок из первого ряда с надписью "счета-фактуры". - Алексей Петрович тут вчера в отпуск уходил, я заныкала кое-что...

Через несколько минут мы тихонько хлебаем "Белый Аист" подозрительного вида, закусываем помидорами, и она делится со мной новостями за целый год.

-- Мадам-то, - говорит она. - Тупая... как пробка. Янка-то была ого-го!.. А эта ничего не умеет. Рекламой тут занималась - пять тысяч баксов спустила непонятно на что... Зато все по науке. Книжек накупила вот таких толстенных... как могильная плита. Книжки тоже, между прочим, не дешевенькие. Презентацию выдумала - говорит, шарики воздушные надо из окна вывесить, а то никто, мол, нас не знает... Представляешь, бред какой?.. Говорить не может... ничего не может. А Янка-то знаешь где - в полном порядке сейчас. Янка не пропадет... Она теперь при каком-то химическом концерне немецком, у нее и машина служебная, и зарплата почти три штуки, и в командировки заграничные летает, и плевать она хотела на этот гадюшник... Хочешь позвонить ей? Я тебе телефончик дам...