Аркад - [25]

Брейли все же успел вставить реплику в эту страстную речь.

– А разве не является задачей любого исследователя выявить как раз источник этих сигналов, детерминизм окружающего мира?!

– Детерминизм в механистическом представлении – это пустая трата времени! Это форма, которая создает только иллюзию проникновения в сущность.

Маклин уже не выглядел таким решительным, как в начале дискуссии. Казалось, он пришел к какой-то своей ясной мысли и успокоился, удовлетворенный пойманной в ней истиной, и его уже не интересовал спор. Но он все же закончил.

– Сам по себе механицизм – это агрегирование разных, не переходящих друг в друга определений, но связанных между собой видимым внешним образом, который создает иллюзию детерминизма. Детерминизм в руках недалекого ума становится наукообразной формой посредственности, пошлости, вульгаризма так называемого здравого рассудка. Детерминизм, исходящий от исследователя, субъективен, не истинен. Детерминизм метафизический не зависит от субъекта, а является всеобщей взаимосвязью и взаимозависимостью во Вселенной. А это и есть стоящая вне и над человеком сила, его создатель и его проклятие. Приближение к истине – это понимание всякой вещи как отношения. Человек не волен в своих поступках так, как ему заблагорассудится. Если, конечно, он не хочет, чтобы они в своих последствиях на нем потом отыгрались. А уж как вы это назовете – божественным промыслом, детерминизмом, всеобщей взаимосвязью, высшим разумом, да просто космосом, – это ваше личное дело. Но я верю и знаю, что это Нечто существует.

– Вы знаете, я хотел бы внести некоторые поправки в ваши рассуждения.

Селен затушил окурок, налил себе очередную порцию коктейля и посмотрел на озадаченных спорщиков. Они совсем не ожидали, что какой-то там социолог может вот так, запросто, вмешаться в их спор.

– Вы говорите о высоких материях, о целеполагании, об идеалах. А знаете ли вы, что движет толпой? Да, да, именно толпой, – Селен увидел усмешки на лицах обоих, – поскольку толпа – это и есть человечество в своей совокупности. И даже самую значительную, просто замечательную, заманчивую цель или идею вы не сможете реализовать, если не увлечете ею толпу, то есть основную массу человечества.

Селен достал новую сигарету, хотел было уже закурить, но, встретив осуждающий взгляд Маклина, передумал.

– На земле было много праведных мыслителей. Вчера я как раз занимался систематизацией их идей. Мне попалось любопытное высказывание одного автора второй половины ХХ века, из одного восточного государства геополитической карты той поры. Так вот, он утверждал, что все представления людей современного ему общества сформировались из двух величин – материального изобилия и покорения природы. Будущее для него рисовалось достаточно просто. Материальное изобилие человечеством вскоре, в ХХ? веке, будет достигнуто, а покорение природы – это агрессивность человеческой натуры, и от нее надо отказаться. Отсюда следовало, что лидеры человечества, – а я думаю, он ориентировался на лидеров, поскольку у масс совсем другие мысли, – должны отказаться от своих главных целей.

Маклин, собравшийся было выйти из гостиной, приостановился у двери, скептически окинул взглядом всю компанию и нашел нужным бросить:

– Какое же отношение к идее о детерминизме имеет ваше сообщение о писателях прошлого?

Селен, сделав глоток, невозмутимо продолжил:

– Думаю, самое прямое. Ваш так называемый детерминизм – это же обусловленность поведения каждой отдельно взятой человеческой персоны внешними для нее обстоятельствами. Ведь так?

Не давая увести себя в сторону отвлекающими фразами, Селен продолжил.

– Попробуйте представить, чем определяется мотив поведения толпы. И никакая личность ничего не может сделать без толпы. Но наивно думать, как это у автора, о котором я говорил, что материальный достаток не является одним из главных стимулов современного человека, а тем более человека его времени. Именно достаток, а не то "духовное", о котором вы здесь полчаса спорили, движет основной массой землян. Именно на нем играют наши политические лидеры. Если бы человечество могло решить эту проблему, то оно решило бы и все остальные – государства, власти, коррупции и так далее. А так называемая агрессивность человеческой натуры, возможно, была бы только в помощь освоению космоса, – Селен сделал глоток из своего бокала и закончил.

– У основной массы населения любой страны присутствует страх перед бедностью. Когда достаток уменьшается до самого низкого уровня, когда возникает отчаяние в непреодолении этого уровня, отчаяние и страх перерастают в другое чувство. У одних – в чувство обреченности и свыкания с уровнем жизни нищего. И тогда человек из гомо-цивилизованного превращается в гомо-вульгарис. Он начинает пить, скандалить, вести грязный образ жизни. У других – в ярость против всей окружающей человеческой массы – не важно, богатых или бедных, как если бы весь окружающий человеческий мир был виноват в их несчастьях. Эта крайность порождает психологически неустойчивых типов, способных на все: на убийства, грабеж, фанатизм в виде террористических актов. Большинство населения любой страны живет традиционно, от заработка к заработку, от надежды на повышение в ближайшем будущем своего достатка до чувства страха за его снижение в неустойчивые времена. И любое государство и его экономика держатся именно на этой массе своего населения.