Арийцы. Основатели европейской цивилизации - [54]

Но хотя эта анатолийская культура не может в целом считаться индоевропейской, мы были, возможно, не правы, называя Трою ее периферийным центром. Европейские аналогии находят соответствия в северо-западной части Анатолии. Возможно, мы должны более внимательно приглядеться к этой области в поисках их корней. По крайней мере, к XIII столетию до н.э. в этой области сформировалась некая политически изолированная от остальной территории Анатолии общность, как мы уже говорили в главе III. Но если мы обратим свой взор к северо-западному углу Троады и прилегающим к нему землям, в противоположность остальной части анатолийского полуострова, нас ожидает удивительный результат.

Когда мы пытаемся выделить элементы, которые, как предполагается, могли быть общими для всей территории полуострова, и сконцентрируем свое внимание на том, что является специфическим для его северо-западного угла, Троя больше не кажется азиатской колыбелью европейской культуры, а скорее форпостом европейской культуры на противоположном берегу проливов. Правители Трои жили в здании типа мегарона — длинная узкая комната с центральным очагом и с портиком, поддерживаемым колоннами; самые ранние датированные примеры строений подобного типа происходят из Трансильвании, и мы встречаем тот же самый тип и в Вюртембурге около 2000 года до н.э. (фото 8, А). Вероятно, еще раньше он появляется в Фессалии. Опять-таки троянские правители в качестве символа своей власти носили тяжелые боевые топоры из полудрагоценных камней, великолепно отполированные и украшенные богатой резьбой (рис. 22). Каменные боевые топоры действительно очень часто встречаются на руинах Трои и напоминают те экземпляры, которые находят в синхронном им некрополе Йортан в Мизии. Довольно странно найти такое неуклюжее оружие в городе бронзового века; в остальной части Эгеиды, в южной части Малой Азии и в Месопотамии такие топоры фактически неизвестны. Но в Европе, от Волги до Рейна, они встречаются в изобилии, и среди них представлены все известные в Трое типы. Эти европейские топоры не могли попасть в Трою (как я когда-то думал) посредством торговли. Почему должен был народ, обладавший богатыми запасами металлов, импортировать такое варварское оружие? Почему они должны были стать символами власти их правителей? Конечно, наличие этих топоров является свидетельством переселения из Европы народа, приученного в более дикой окружающей среде носить такие тяжелые орудия. Весьма примечательно, что этот элемент отличает цивилизацию северо-западной части Малой Азии от общего «малоазийского» культурного фона, с которым она имела много общего. С обладателями этих церемониальных топоров, возможно, следует связать утверждение той верховной власти, которая преобразовала деревню Трою I в город Трою II и в конечном итоге сплотила гетерогенные племена этой области в единую конфедерацию. Вот так Троада и ее внутренние районы стали частью большой европейской области распространения боевых топоров, простирающейся от Балтийского до Черного моря. Если такруи, которые напали на Египет в 1192 году до н.э., были тевкрами из Троады, то именно они засвидетельствовали присутствие людей европейской внешности рядом с арменоидными дарданами (фото 7, Б).

Так что наш поиск теперь принимает совершенно новый аспект. Связано ли с европеизацией Трои или с же с наличием «малоазийского» субстрата то, что фессалийская, балканская, итальянская и дунайская культуры так или иначе были связаны между собой? С одной стороны, в Венгрии погребальный инвентарь имеет явные аналогии с Троей — кубки с высокими ручками, сфероидальные навершия булав и спиралевидный орнамент; отметим, что все они встречаются в погребениях той же самой высокой долихоцефальной расы, которая использовала боевые топоры в Скандинавии, Германии и России, и эта раса была, несомненно, европейской. С другой стороны, анатолийская культура в целом не проникала в Европу. Аналогии в керамике, которые мы перечислили, в действительности ограничены лишь имитациями троянских металлических ваз. Такие имитации, так же как и металлические спирали, булавки и серьги, найденные в Центральной Европе, вполне могли попасть туда в результате торговли. Троянцы использовали олово начиная с 10 процентов, этот металл встречается в составе их изделий из бронзы; они, возможно, сами изобрели этот сплав, воспользовавшись приемами, известными намного раньше шумерам, которые смешивали медь со свинцом в тех же самых пропорциях. Вполне вероятно, что троянцы получали это олово с территории Богемии. Это не означает, что они вторглись в Центральную Европу, точно так же как и наличие янтаря в минойских могилах или же минойских изделий из металла или их имитаций из глины, найденных в Тюрингии, не подразумевает наличие минойской колонии на Эльбе. Точно так же и находки греческих сосудов в Дании не означают существование греческой колонии на берегах Северного моря.

Конечно, отдельные разведчики из Трои, возможно, были первыми, которые обнаружили минеральные богатства Богемии, хотя их могли открыть и наши «следопыты», двигавшиеся с запада, но эксплуатация этих месторождений была целиком в руках местного населения. В любом случае троянские булавки и кипрские кинжалы, которые были найдены в долине Дуная, поступили туда через Трою, и они являются своего рода ориентирами на древнем торговом пути. Мы можем полагать, что торговля текла по этой дороге вплоть до падения Трои II, которая, как кажется, совпадает со смешением торговых путей между Эгеидой и Богемией где-то между 1900 и 1600 годами до н.э. Теперь торговый маршрут начинался в районе Адриатики. Именно наличием торговых связей, а не переселением народов можно объяснить большинство случаев предполагаемого троянского влияния на Южную и Центральную Европу.