Аристотель. Идеи и интерпретации - [76]

В целом Лейденское издание было принято благожелательно. Однако уже в 1863 г. Валентин Розе включает ряд пассажей из VM в собрание Aristoteles pseudepigraphus (fr. 22, 69, 597–599, 608 et 614 in comm.), редакция которых обнаруживает глубокие расхождения с редакцией Роббе. По свидетельству Розе, Marcianus gr. 257 был изучен им еще в 1857 г., что не только позволило скептически отнестись к качеству Кобетова списка и последующей работе над ним, но и в конце концов заново издать Венецианскую биографию Аристотеля: Rose (1886), p. 426 sqq. (Предшествующая ее публикация, предпринятая Иоганном Флахом, не в счет, так как он, по сути, воспроизводит текст Роббе, — см.: Flach [1882], p. 249–255).

Издание Розе попросту невозможно переоценить. Розе застал манускрипт в гораздо лучшем состоянии, нежели последующие исследователи: Marcianus gr. 257 продолжал разрушаться вплоть до середины XX в., — то есть еще столетие после Кобета и Вайтца, — когда был реставрирован в лаборатории Гроттаферраты. Именно на издание Розе опирается Дюринг, включивший VM в свой биографический сборник об Аристотеле (Düring [1957], p. 94–119). На него же ориентируется и Жигон, который в 1962 г. публикует «чистый список» VM, восполняя лишь те лакуны, коих, судя по всему, еще не было во времена Розе (Gigon [1962], S. 1–7). Впоследствии Vita Marciana была переиздана Жигоном среди прочих биографий Аристотеля в кн.: Gigon [1987], p. 28–31).

Предлагаемый перевод VM выполнен по изданию Дюринга. Учтены также издания Роббе, Розе и Жигона. Наиболее существенные расхождения между ними отмечены в примечаниях.

Концепции Аристотеля и их последующее восприятие

Н.П. Волкова О делении философских дисциплин и единстве философского знания у Аристотеля [368]

Античность оставила европейской философской традиции два основных способа деления философских дисциплин. Ксенократ наметил схему деления философии на три части — логику, физику и этику. Эта схема была подробным образом разработана стоиками, предложившими видеть в них три составляющие единого философского знания. Аристотель делил философские дисциплины иначе. Во-первых, он разделил все науки на теоретические, практические и творческие, согласно тем целям, которые они перед собой ставят. Теоретические науки получают знание ради знания, практические — знание ради действия, творческие — знание ради создания прекрасного. Первыми среди наук являются теоретические науки, или теоретические философии (φιλοσοφίαι θεωρητικαί), — физика, математика и теология. Логика[369] в число философских наук не входит. Первым на это обратил внимание Александр Афродисийский. Следуя Топике (163b9-11), где Аристотель называет логику инструментом философии, он назвал весь корпус логических работ Аристотеля Органоном. Таким образом, оказалось, что логика предшествует философским наукам как инструмент мышления, но не входит в них как часть. Именно такой точки зрения придерживались перипатетики в споре со стоиками. Из античных комментаторов Аристотеля с ней спорит только неоплатоник Аммоний Гермий[370]. В комментарии на «Первую Аналитику» (10.34–11.14), он отмечает, что логика не может быть только инструментом философии. Он разделяет материю и форму доказательства. Если рассматривать силлогизм как пустую форму, то логика является инструментом познания, а если учитывать и материю силлогизма, то есть предмет доказательства, то логика будет частью той или иной философской дисциплины, в зависимости от предмета рассуждения. Почему Аристотель делит философские дисциплины именно таким образом и что обеспечивает единство философского знания? Чтобы ответить на эти вопросы, обратимся сначала к устройству теоретических наук. Теоретические философии отличаются друг от друга не способом обоснования, — способ доказательства все тот же правильный силлогизм, — а изучаемым предметом:

…имеются три теоретических науки [ἐπιστήμη]: математика (μαθηματική), физика (φυσική), теология (θεολογική) (совершенно очевидно, что если где-то существует божественное, то ему присуща именно такая природа), и достойнейшее знание должно иметь своим предметом достойнейший род [сущего][371] (Met. E 1026а18-22).

Каждая наука имеет своим предметом один из родов сущего. Физика занимается чувственно воспринимаемыми сущностями, которые содержат в себе начало движения и покоя[372], математика — математическими сущностями, которые неподвижны, но не существуют самостоятельно, и, наконец, теология имеет дело с неподвижной и существующей самостоятельно сущностью: «В самом деле, учение о природе занимается предметами, существующими самостоятельно, но не неподвижными; некоторые части математики исследуют хотя и неподвижное, однако, пожалуй, существующее не самостоятельно, а как относящееся к материи; первая же философия исследует самостоятельно существующее и неподвижное»[373]. Аристотель называет теологию первой философией потому, что предмет, с которым она имеет дело, божество, наилучший, но нужно отметить, что в этом фрагменте он не вполне уверен в его действительном существовании.

Каждая теоретическая наука берется изучать только некоторую сущность или часть сущего. Но как это возможно? Во-первых, чтобы разделить сущее на части, надо, сначала, ответить на вопрос, что такое просто сущее, а затем есть ли у него части, на которые оно могло бы быть разделено. Во-вторых, нужно дать отчет в том, что предмет, с которым имеет дело наука, действительно существует: