Аристарх Бессмертный - [15]

— Ванечка, хватит! — закричала Елена Прекрасная. — Ты его убьёшь!

— Ничего ему не будет, гадине бессмертной! — новая серия ударов пришлась по рёбрам. — А убью, то так ему и надо! Не будет в следующий раз на девчонок нападать. Таких, как он расстреливать нужно. Я же слышал, что он тебе говорил.

— Ваня, уйдём отсюда!

Иван рывком поднял Аристарха, мёртво валяющегося на полу, швырнул на хрустнувший трон.

— Цари, падаль.

Двое, гордые собой, удалились по пути, указанном включённым гаджетом, оставив бесчувственное Аристархово тело, которому лишь бессмертие не позволяло скончаться сию же минуту.

Первое, что сумел почувствовать Аристарх, когда сознание вернулось в нему, была боль. По сравнению с этой болью ночные пытки показались детскими играми. Потом сквозь наплывы тошноты просочился какой-то звук. Негромкий голос напевал, довольно верно выводя мелодию:

— Там в степи глухой замерзал ямщик…

Аристарх с трудом разлепил один глаз.

По тронному залу, что-то поправляя, бродил Кащей. Заметив слабое движение, он повернулся к Аристарху и неласково спросил:

— Что, нацаревался?

— По-мо-ги… — с трудом выдавил Аристарх.

— Как я тебе помогу? Ты бессмертный, помоги себе сам.

Кащей поднял валяющуюся на полу корону, привычно надел, потом, спохватившись, напялил её на голову Аристарху. Острая боль пронзила Аристарха от макушки до копчика. Аристарх замычал сквозь расквашенные губы.

— Что, тяжёл царский венец? А ты заметил, что все короны, что в сундуке спрятаны, золотые, а эта — железная? Есть в том глубокий смысл, жаль тебе не понять. А что больно, так это у тебя трещина в черепе. Сотрясаться там нечему, а для боли, надо же, что-то нашлось. Кстати, мозги не болят, так что это нечто другое.

Дурнота наплывала на Аристарха, голос Кащея прорывался сквозь неё, усугубляя страдания.

— Я думал ты дольше продержишься, дашь отдохнуть хотя бы месячишко, отоспаться по человечески. А ты — неполную неделю подарил… Эх!.. И на чём ты прокололся? Я же тебе говорил: следи за мордоворотом, он может сюда найти путь неведомый. Я — что, старый человек, интернетов не знаю, а ты должен был понимать, что к чему. Испокон веку дорога сюда шла по Ягишиной тропе через мир живых в мир мёртвых, и других путей не было. А Иван сюда прошёл виртуальной тропой. Скажи спасибо, испугался он, что тебя убил, а в нынешнем веке даже злодеев убивать возбраняется, и адрес на гаджете изничтожил, а то начал бы сюда народ шастать, кто ни попадя, как во времена Калистрата. В общем, натворил ты делов, Аристаша, а пользы от тебя с гулькин нос. Вот, разве что, горячую ванну соорудил. Я прежде говорил, что мыться Кащею не обязательно, но коли ванна есть, то почему бы не сполоснуться?

Аристрах хотел что-то сказать, но не смог.

— Не дёргайся ты… У тебя хребет сломан, вот тебя и парализовало. Понимать должен был: бессмертный, не значит — неуязвимый. Поберечься бы не мешало. Раны у бессмертных не заживают, их мёртвой водой надо пользовать, а где её нынче достанешь? Последнюю Яга стравила, когда лечила сломанную ногу. Нога то срослась, а оживить её было нечем. Так и предшественник твой, царь Касьян Бессмертный, остался нелеченным. Что вздрагиваешь? Ты у меня не первый, я давно на пенсию хочу. Касьян похитрее тебя был, так он почти два месяца продержался. Суперкрасавицы ему не нужны были, он количеством брал. Хотел себе устроить гарем, чтобы он на троне сидел, а адалиски перед ним танцевали. Навью Смерть замучил, девчонок таскать молоденьких. Причём, назад ни одну не отпускал. А о том не подумал, что для сераля нужен сад, слуги, евнухи, а у него наложницы на втором этаже в ковровом зале скучены. Ну и дождался бунта, получил кистенём по затылку. Там он на стенке висел, кистень, и сейчас висит. Дюжина озверевших девчонок его в такой ростбиф превратили — любо-дорого смотреть. Мне потом от его гарема дворец зачищать пришлось. Я тогда меч-кладенец последний раз в руки брал. Девиц порубил, а что с самим Касьяном делать? — он же бессмертный. Целого места нет, а он дышит. Причём, сны мучительные, нет, чтобы ему видеть; ему то уже всё равно, так они ко мне вернулись. Вот мне и подумалось: в ту пору, когда я в живом мире злодействовал, то спал спокойно. А ну как стану я из Касьяна жилы тянуть, может и тут попустит, сон вернётся? Стащил бедолагу в подвал, растянул на лежачей дыбе. И уж как я над ним измывался: и тлеющим веником охаживал, и колесом кишки рвал, и на кобыле суставы выламывал — нет толку. Днём я его пытаю, ночью — сны меня. Отступился, дал ему помереть. Останки его и сейчас к лежачей дыбе привязаны, смотреть не хочу.

Аристарх замычал, прося не то избавления, не то пощады.

— Я ещё о таком думаю, — продолжал витийствовать Кащей. — Почему вас всех на баб тянет? Мало в прежней жизни от них неприятностей огребли? Нет, чтобы, скажем, книжку почитать хорошую. Птичий Вор по твоему приказу любую библиотеку бы разграбил. Ты бы сказки народные почитал да подумал над ними. Вот, скажем, Серый Волк — хищник страшенный и, к тому же, оборотень, а за добро стоит. Почему? А потому, что никакого добра и зла нет, есть лишь жизнь и смерть. Серый Волк — живчик, вот и считается добряком. А ты попадись ему в зубы, узнаешь, какое добро бывает. Ты, впрочем, и так это испытал. Приходило только что добро с кулаками… Скольки рёбер не досчитываешься — трёх? Или четырёх?