Арина Родионовна - [61]
Лишь после уточнения А. И. Ульянским места погребения няни доска «в память столетия со дня её смерти» была демонтирована и поступила на хранение в Институт русской литературы (Пушкинский Дом)>[473].
Накоплена обширная и разнообразная литература об Арине Родионовне.
Деятели искусства XIX–XX столетий постарались не отстать от тружеников пера и внесли свою лепту в прославление пушкинской няни. Например, её усердно (и подчас удачно) рисовали художники.
Образ старушки не раз воплощался на театральных подмостках. (Так, в пьесе К. Г. Паустовского «Наш современник», поставленной в 1949 году на сцене академического Малого театра, роль Арины Родионовны исполнила народная артистка СССР Е. Д. Турчанинова.)
Существуют музыкально-литературные композиции, любопытные работы кинодокументалистов, пользуются спросом поделки палехских мастеров…
Сверх того, восстановлены правдоподобные «домики» Арины Родионовны, в них действуют бесхитростные провинциальные музеи. Есть и мемориальные доски в честь «голубки», открытые после Великой Отечественной войны, — их можно увидеть в Кобрине и Михайловском, на петербургском доме, где она умерла>[474], и при входе на Смоленское православное кладбище. Там, в арке бывшей богадельни, на мраморной плите выбито:
Давным-давно муссируется вопрос и о памятнике Арине Родионовне, сооружение которого стало бы апофеозом государственного и общественного почитания «мамушки».
Первым на данную тему высказался в печати, по нашим сведениям, Е. Поселянин (E. Н. Погожев) в январе 1917 года. Но вскоре после публикации Е. Поселянина началась революция, потом Гражданская война — и призыв писателя не был услышан и поддержан.
В наступивший вслед за Смутой период истории к мысли о создании достойного монумента пушкинской няне неоднократно возвращались видные представители отечественной науки и культуры.
В 1924 году в селе Михайловском (которое по постановлению Совнаркома с 1922 года стало государственным заповедником) прошли торжества, посвящённые 100-летию высылки поэта из Одессы в псковскую деревню. На праздник, организованный властями на широкую ногу, приехали важные персоны, среди которых была и делегация пушкинистов. Последние и заговорили, с трибуны и в кулуарах, о целесообразности сооружения памятника Арине Родионовне в Михайловском. Упоминание об этом имеется, в частности, в дневнике М. А. Цявловского>[475].
Участвовал в тогдашнем празднестве и Л. П. Гроссман, который, вернувшись из духоподъёмного путешествия, опубликовал в журнале «Красная нива» (1925, № 7) очерк «Пушкинский уголок». В очерке учёный горячо поддержал инициативу «установки в Михайловском первых памятников как самому поэту, так и верному другу его изгнания — Арине Родионовне»>[476].
В том же 1924 году произошло и другое событие: Ленинградское общество архитекторов-художников объявило конкурс на памятник А. С. Пушкину в селе Михайловском. В жюри конкурса было представлено 11 проектов, которые экспонировались в помещении главного здания Академии наук. По рассказу С. С. Гейченко, «один из проектов изображал крыльцо дома Пушкина в Михайловском, на ступенях которого сидела Арина Родионовна с чулком в руках»>[477].
Однако прекраснодушные мечты послереволюционной поры и последующих десятилетий в силу многих обстоятельств так и не были реализованы[478]. Блаженны те культурологи, историки или политологи, которые вознамерятся когда-либо докопаться до подоплёки этого фиаско: им, пытливым и сметливым, уготована встреча с весьма красноречивыми фактами.
С начала 1980-х годов ревностно выступал (и продолжает выступать) в поддержку идеи создания монумента «голубке» В. С. Непомнящий. Как полагает наш крупнейший пушкинист, этот памятник «надо поставить <…> не там, где он будет выглядеть экспонатом, а прямо в столице, на той самой магистрали, по которой и Пушкин, и Татьяна въезжали в Москву, — чтобы няня, со спицами в руках, сидела и тихонько ждала посреди шума современного города…»>[479].
Только когда исполнилось 225 лет со дня рождения Арины Родионовны, дело о монументе чуть сдвинулось с мёртвой точки.
Памятник из бронзы и гранита, созданный народным художником СССР скульптором О. К. Комовым и архитекторами М. П. Константиновым и П. С. Бутенко, воздвигли в парке старинного города Пскова и торжественно открыли 3 июня 1983 года. В положенный миг пали покровы и собравшиеся увидели: Арина Родионовна сидит подле Пушкина — а тот, стоящий, о чём-то задумался и глядит куда-то в сторону, далеко-далеко.
Большинству знатоков и простых зрителей и тогда, и впоследствии пришлось по душе произведение скульптора.
И всё же, если всмотреться и вдуматься, это был очередной рукотворный monumentum Александру Сергеевичу Пушкину и заодно старушке.
(Кстати, спустя десятилетие вышел аннотированный каталог «Памятники А. С. Пушкину», где описывался, разумеется, и псковский монумент. «Мамушку» поэта составители даже не упомянули: работа О. К. Комова трактовалась ими как подчёркнуто пушкинская «двухфигурная композиция»
Вниманию читателей предлагается научно-художественная биография Ольги Калашниковой — дворовой девки помещиков Пушкиных, которой выпало стать «крепостной любовью» нашего прославленного стихотворца и матерью его ребёнка. Роман столичного барина и «чёрной крестьянки» начался в псковском сельце Михайловском во время ссылки Александра Пушкина, на иной лад продолжился в дни знаменитой «болдинской осени», завершился же он и вовсе своеобычно. За долгие годы общения поэт вкупе со своей избранницей (которая превратилась в дворянку и титулярную советницу) создали самобытный жизненный текст, где романтические порывы соседствуют с пошлыми прозаизмами, блаженство с горестью, а добродетель с пороком.
Вниманию читателей предлагается научно-художественное жизнеописание графа Фёдора Ивановича Толстого (1782–1846), прозванного Американцем, — «одной из замечательнейших русских фигур пушкинской эпохи» (Н. О. Лернер). У него, участника первого российского кругосветного путешествия, героя шведской кампании и сражений с Наполеоном, была репутация наглого и безжалостного дуэлянта, который отправил на тот свет множество ни в чём не повинных людей. Большинство современников считали графа Фёдора «картёжным вором», бражником, буяном и обжорой — словом, «человеком преступным», влачившим «бесполезную жизнь».
Пленительный образ княгини Марии Николаевны Волконской (урожденной Раевской; 1805–1863) — легендарной «русской женщины», дочери героя Наполеоновских войн и жены декабриста, последовавшей за осужденным супругом в Сибирь, — запечатлен в русской и зарубежной поэзии, прозе и мемуаристике, в живописи, драматургии и кино, в трудах историков, публицистов и литературоведов. Общественная мысль в течение полутора веков трактовала Волконскую преимущественно как «декабристку». В действительности же идеалы княгини имели мало общего с теорией и практикой «первенцев свободы»; Волконская избрала собственный путь, а «декабризм» был лишь неизбежным фоном ее удивительной биографии.Вниманию читателей предлагается первое в отечественной историографии подробное жизнеописание М. Н. Волконской.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.