Арии - [4]

Шрифт
Интервал


Единственное, что буду делать при упоминании чужих работ — выделять чужие труды иным шрифтом. Единственная милость к обворованным. Если не забуду — упомяну и автора, коего "обездолил" и "обворовал". По мере сил буду "придерживаться рамок приличия" и дистанцироваться от сказанного другими. Много сходства с табличками на полях недавнего прошлого:


— Achtung! Mine!


Ужасное, тяжёлое состояние всех воришек, вроде меня: понимать, что "заимствованный" автор не всегда и везде "своим умом" пришёл к выводам, кои оглашает в трудах под своим именем. Если применить "русские пословицы и поговорки", то точнее:



— "Вор у вора дубинку украл"! — ничего иного не будет. И подлая мысль неотвязная лишит покоя: "неужели автор, не ограбив ни единого младшего сотрудника вверенного учреждения, самостоятельно, без единой строчки из чужих открытий, пришёл к ошеломляющим выводам в столь трудном вопросе"!?


Ведь как было в прошлом: приходит изобретатель-самородок с ценным открытием к руководству и удивляет "отцов-командиров" плодом "ночей


бессонных" "Командиры" прошлого — не совсем дураки, и остатков разума хватало сообразить: "дельную вещь придумал наш сотрудник"! — и не медля "радовали" местного гения:


— Возьми в "долю", а иначе ваш талант умрёт, не увидев света! — что тому делать? Соглашался…


— Сомневаться — сколь угодно, но делать сноски с указанием мест и фамилий, откуда "набрался ума" — обязан! Или как-то иначе выделяй чужие озарения… хотя бы "жирным шрифтом"…


Утешает собственное изобретение: "приятность всякой гипотезы кроется в необязательности её доказывания". Аналог "строгих законов и необязательность их исполнения".


Недоказанная при жизни гипотеза умирает в звании "недоказанной".



* * *



"Вернёмся к нашим баранам":


если Фридрих Ницше"…сознательно, подчёркнуто полемически выворачивая авестийские нормы наизнанку" хотел сказать что-то своё, то любому и всякому, невзирая на его "положение в учёном мире", не запрещено пройтись по "тропе Ницше". То есть, взять какой-то кусок истории и вывернуть его наизнанку. Главное при совершении "моциона в историю" — не заблудиться в ней.


Второе условие в занятиях по выворачиванию — знать, что именно собираешься вывернуть. Основы выворачиваемого, "корни", то есть. Труд по выворачиванию корней сопровождать любовью к корням, но если чувствуется внутренний дефицит указанных выше позиций — следует заменить их неприкрытым нахальством.


Нужно ли уступать Ницше потому, что "он — философ"? — да, нужно, но не следует забывать, что любой из нас не меньший философ, чем Ницше, но мало кто об этом подозревает.


Тех, кого не могу понять по слабости рассудка, называю "философами", и оттенок моего "философа" всегда унизительный. И плевать, что твоя философия только "для внутреннего пользования", что ты её никому не навязываешь, что она хороша только для тебя — звания "дурак" тебе не миновать…


* * *



"Бог умер!" — как-то однажды заявил Фридрих. Не верить философу нет оснований, видно знал о смерти бога доподлинно.


Заявления философа о смерти бога рождает массу вопросов:


— Имя бога, коему Фридрих разрешил "отбросить лапти"? Или, упаси бог, приложил руку к умерщвлению бога? Кому "приказал долго жить"? Отчего и почему приключилось несчастье с чьим-то богом? И возможно ли, чтобы "бог умер"? И главное: если бы философ не заявил о смерти бога, то кто бы об этом знал? Не напечатай Ницше некролога, то, пожалуй, древний бог персов (иранцев) и до сего дня был в почёте!


Ах, эти наши безответные вопросы! Первый, не особо важный: сколько богов пережило человечество с начала появления на Земле? Богов, кои помянуты письменами? И таких, довольствовался "устными преданиями старцев"? Как происходила смена "небесных владык"? Главный вопрос: почему люди легкомысленно, без страхов и сомнений, меняли одного бога на другого, а в это время "предвечный бог Авраама, Исаака и Иакова" стоял в сторонке, никак не реагировал на безобразия людей в деле "богопочитания" и не вмешивался в процесс "смены власти"? До момента, пока не разглядел, что на Земле появился "праведный и достойный Авраам"? Много сходства с нынешними "владыками" хреновых, кривоногих и косолапых футбольных команд, кои охотятся за "перспективными игроками" в других командах с целью перетянуть таланты к себе.


Или "бог Авраама" ждал, когда немощные боги других народов перемрут "естественной смертью", чтобы без опасения со стороны конкурентов "взять верхушку"?


Сколько "богов и боженят" осталось в живых к настоящему времени? Как их величать? Какого бога ожидает смерть в ближайшем будущем? И как скоро?


Вывод: "большое число разных богов говорит об их отсутствии"


Основное сомнение: "собственноручно Ницше умертвил бога, или тот умер от старости, телесной немощи, ветхости и без вмешательства со стороны "тёмных сил"? Или по причине своей ненужности народу? Она же — и "техническая отсталость"? Или по причине "отсутствия страха божьего" у людей? Или "от обиды"?


Учёные-специалисты по древнему Ирану (Ариана), хорошо знают, кто такой Зороастр (Заратустра), и о том, как ему открылся бог Ахура Мазда.


Полностью перевести имя пророка на современный язык у автора не получилось, но за вторую половину слова он готов "положить голову на алтарь науки": "астр" — "звезда", "сын звезды".


Еще от автора Лев Валентинович Сокольников
Саркофаг

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Polska

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тётя Mina

Врут ли в мемуарах?


Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


«Двадцать седьмая...»

Бывают "пьяные разговоры", а это — всего лишь "пивные" рассказы.


Сказка для Мary

Результат лунных ночей…


Рекомендуем почитать
Про папу. Антироман

Своими предшественниками Евгений Никитин считает Довлатова, Чапека, Аверченко. По его словам, он не претендует на великую прозу, а хочет радовать людей. «Русский Гулливер» обозначил его текст как «антироман», поскольку, на наш взгляд, общность интонации, героев, последовательная смена экспозиций, ироничских и трагических сцен, превращает книгу из сборника рассказов в нечто большее. Книга читается легко, но заставляет читателя улыбнуться и задуматься, что по нынешним временам уже немало. Книга оформлена рисунками московского поэта и художника Александра Рытова. В книге присутствует нецензурная брань!


Где находится край света

Знаете ли вы, как звучат мелодии бакинского двора? А где находится край света? Верите ли в Деда Мороза? Не пытались ли войти дважды в одну реку? Ну, признайтесь же: писали письма кумирам? Если это и многое другое вам интересно, книга современной писательницы Ольги Меклер не оставит вас равнодушными. Автор более двадцати лет живет в Израиле, но попрежнему считает, что выразительнее, чем русский язык, человечество ничего так и не создало, поэтому пишет исключительно на нем. Галерея образов и ситуаций, с которыми читателю предстоит познакомиться, создана на основе реальных жизненных историй, поэтому вы будете искренне смеяться и грустить вместе с героями, наверняка узнаете в ком-то из них своих знакомых, а отложив книгу, задумаетесь о жизненных ценностях, душевных качествах, об ответственности за свои поступки.


После долгих дней

Александр Телищев-Ферье – молодой французский археолог – посвящает свою жизнь поиску древнего шумерского города Меде, разрушенного наводнением примерно в IV тысячелетии до н. э. Одновременно с раскопками герой пишет книгу по мотивам расшифрованной им рукописи. Два действия разворачиваются параллельно: в Багдаде 2002–2003 гг., незадолго до вторжения войск НАТО, и во времена Шумерской цивилизации. Два мира существуют как будто в зеркальном отражении, в каждом – своя история, в которой переплетаются любовь, дружба, преданность и жажда наживы, ложь, отчаяние.


Поговори со мной…

Книгу, которую вы держите в руках, вполне можно отнести ко многим жанрам. Это и мемуары, причем достаточно редкая их разновидность – с окраины советской страны 70-х годов XX столетия, из столицы Таджикской ССР. С другой стороны, это пронзительные и изящные рассказы о животных – обитателях душанбинского зоопарка, их нравах и судьбах. С третьей – раздумья русского интеллигента, полные трепетного отношения к окружающему нас миру. И наконец – это просто очень интересное и увлекательное чтение, от которого не смогут оторваться ни взрослые, ни дети.


Воровская яма [Cборник]

Книга состоит из сюжетов, вырванных из жизни. Социальное напряжение всегда является детонатором для всякого рода авантюр, драм и похождений людей, нечистых на руку, готовых во имя обогащения переступить закон, пренебречь собственным достоинством и даже из корыстных побуждений продать родину. Все это есть в предлагаемой книге, которая не только анализирует социальное и духовное положение современной России, но и в ряде случаев четко обозначает выходы из тех коллизий, которые освещены талантливым пером известного московского писателя.


Дороги любви

Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.