Арии - [13]

"Приемистость" индусов к языку пришельцев явная: сколько миллионов индусов владели английским языком во времена проживания "под Англией"? Для индусов замена одного языка на другой — привычное дело!

И ещё раз: любые оккупанты твёрдо уверены, что оккупированные аборигены обязаны изучать и помнить их язык и только на нём объясняться с господами! Стоило тратить силы на чьё-то покорение, чтобы потом с ними изъясняться на их языке!? Каким бы прекрасным он не был? Сколько голов с названием "русише зольдате" из "группы советских оккупационных войск", что торчали в Германии немалое время, овладели языком оккупированных? И какое количество немецких граждан изучили русский язык? Где "статистические данные"?

Автор не может понять прошлую тягу дворян отечества к языку галлов. Разве "пра-пра-правнук" санскрит был хуже?

У санскрита в Индии было много сходства с электрической компанией: кто-то генерирует электроэнергию, а кто-то ею пользуется.

"Генераторами", хозяевами санскрита были пришлые арии, а индусам язык пришлых настолько понравился, что без возражений, с пользой для себя, приняли его, полюбили и через века объявили его "индо"-германским.

"Кинематографический" довод в пользу того, что Индия никак не могла быть "родиной" санскрита:

Читатель, ты увлекался индийскими фильмами? Каково твоё мнение о них? Мои таковы: это всего лишь демонстрация песен и танцев, а "связки" — "трогательные" истории о том, кто и кому доводится родичем.

Будь автор "при деньгах", то закупил бы десяток копий фильмов индийской "выпечки" и совершил бы над ними "надругательство": из каждого фильма взял бы по одной части и склеил их в один фильм по правилу "случайных чисел". Без разбору, то есть.

Затем усадил в зрительном зале "знатоков и любителей индийского кино" и дал объявление:

— "Первый, кто правильно определит, какой индийский фильм он увидел — получит награду в размере…" — обещаю, что премия будет не обидной за распознавание индийских фильмов. Интересно, какое количество зрителей правильно назвали бы порченые фильмокопии?

На сегодня иностранные киностудии судятся с индийскими деятелями кино за кражи: "воруют идеи! Без лицензий ляпают "римейки" направо и налево"! — чего обижаться!? "Индийское кино" таковым не признаётся, если там нет двенадцати танцев и песен! Одинаковых во всех фильмах!

Своих сценариев, кои могли бы подняться до уровня "санскрита" — нет. Тогда о каком "санскрите" вести речь? Пусть они наслаждаются своим кино!

Подобную операцию хочется совершить с нынешним отечественным "сериальным" кино. Знатока серий, установившего хотя бы на пятьдесят процентов названия фильмов в "винегрете", премировал бы поездкой на кинофестиваль. По желанию победителя.

Фридрих Ницше когда-то сказал:

— Бог умер! — мне, на манер философа, хочется сказать меньше:

— Кинематограф отбросил лапти!

Вывод: не следует древним индусам "шить дело о создании языка санскрита", коего они, при всём желании, не смогли бы совершить, а отечественному кинематографу — "первое место в мире".

Кто тот умник, и в каком "академическом" издании, первым применил "индоевропеец" — такое установить куда труднее, чем выяснить, откуда в Индии появились арии. Что это за "гибрид": "индоевропеец"? Индус? Или европеец? "Мухи и котлеты"?

Прошу у читателя прощения за повтор о литовцах, но они того стоят.

Плагиат.

"Уильям Джонс (1746–1794 гг.) выдающийся востоковед, известен своим трудом "Поэзия Азии с комментариями в шести книгах", а так же переводами индийской литературы. Уильям увлекался спортом, особенно фехтованием, любил потанцевать и весело провести время. Это был живой, умный и общительный человек, и за свои качества ему было дано прозвище — "Джонс Гармоническая Личность"

Эта Гармоническая Личность не только отлично ладил с людьми, но и относился к ним с живейшим интересом. Джонсу хотелось знать как можно больше о самых разных людях, где бы они не жили и чем бы ни занимались. А для этого ему нужно

было знать языки, на которых они разговаривают. Языки привлекали его сами по себе, он с наслаждением их изучал. В школе он изучал латынь и греческий, а потом, в свободное время, французский и итальянский — просто так, для собственного удовольствия. От этих языков он перешёл к немецкому, испанскому, португальскому, древнееврейскому, арабскому. А потом он поступил домашним учителем в одно богатое семейство, которое путешествовало по Европе, и в это время даже выучился немного по-китайски.

Возвратясь в Англию, юный Джонс решил, наконец, стать юристом. Право он знал отлично, но зарабатывал немного потому, что слишком часто становился на сторону бедняков. Он ненавидел рабство и прямо об этом говорил, за что все те, кто наживался торговлей рабами, его люто ненавидели. Наиболее сильно пострадал карман Джонса, когда он во всеуслышание заявил, что, на его взгляд, король Георг /// жестоко притесняет свои колонии в Америке.

Джонса привлекала работа в другой английской колонии, Индии, но рассчитывать на получение работы там после всего сказанного в адрес правительства короля Георга ему не приходилось. Но Джонс горячо хотел работать в Индии, и добился своего: его назначили судьёй в городе Калькутте. И сразу тамошние европейцы стали им возмущаться потому, что к индийцам он относился, как к равным. Он их полюбил и потому, что узнал о них больше, чем кто-либо до него, он разговаривал с ними на их родном языке, и к тому же выучился санскриту, священному языку индийских жрецов"…" — из книги Фолсома "Книга о языке"