Ариасвати - [23]

Раса эта имела своих царей, цариц, полководцев, первосвященников и ученых законоведов, чтила их деяния и увековечивала их память для грядущих поколений, помещая их статуи в своем пантеоне. Свитки и надписи на пьедесталах свидетельствуют что им было знакомо искусство письма. Роскошные одежды, оружие, разного рода утварь, изображение которых сохранила скульптура, доказывают существование целого класса искусных ремесленников, чьи ловкие руки создавали все эти предметы. Венок из колосьев на голове богини, сжатый сноп и серп в ее руках указывают, что в исчезнувшем государстве особенным почетом пользовалось земледелие. Из всего этого следовал неопровержимый вывод, что народ, живший некогда на острове, стоял на высокой степени цивилизации и умел пользоваться ее благами.

Раздумывая таким образом, Андрей Иванович медленно возвращался по дороге к лесу. Сначала он надеялся, что эта дорога приведет его домой: но когда она окончилась у обрыва, ему оставалось только воротиться назад и исследовать другую, более узкую дорогу, отделявшуюся под прямым углом от главной и уходившую куда-то в глубину леса. Он со страхом думал, что, если и эта дорога не приведет его к цели, то для того чтоб воротиться домой, ему, пожалуй, снова придется продираться чрез ту же непроходимую глушь, по которой он пробрался к лесному храму. Поэтому, дойдя до перекрестка, он сошел с широкой дороги на узкую.

Она была также прекрасно вымощена и такими же массивными, гладко вытесанными плитами, но деревья над ней образовали такой непроницаемый свод, что приходилось идти точно в тоннеле, порой даже нагибаясь под низко опущенными ветвями. Мало-помалу характер растительности стал изменяться. Между пиниями и араукариями стали попадаться светло-зеленые древовидные папоротники с своими черными, точно обугленными стволами, затем акации, пальмы разного рода и потом сплошною стеной пошли миртовые деревья со своей темно-зеленой листвой. Дорога заметно стала подниматься в гору. В некоторых местах на ней попадались мосты и под их полукруглыми арками весело журчала вода небольших ручейков, уходивших куда-то под гору.

Становясь все круче и круче, дорога уперлась наконец в довольно крутую каменную лестницу с высокими и узкими, местами осыпавшимися, ступенями. Миртовые деревья перешли в невысокий кустарник, из которого местами выдавались совершенно голые скалы. Порою лестница прерывалась вымощенными площадками, как будто предназначенными для отдыха. Добравшись до одной из них, усталый Андрей Иванович сел отдохнуть и окинул глазами пройденное пространство.

Во все стороны, насколько хватало зрения, виднелся сплошной лес, над которым местами качались перистые вершины высоких пальм. Разнообразные оттенки зелени менялись сообразно характеру растительности, переходя от темной, почти синей листвы араукарий до нежной, желтовато-красной зелени акаций. Внизу, прямо под ногами, темнела лестница, скрываясь под густым сводом темно-зеленых мирт, вверху эта же лестница уходила в гору и терялась между скалами. Андрей Иванович совершенно не знал этой местности и даже не мог себе представить, в какой стороне находилась его палатка.

ХV. В горах

После короткого отдыха Андрей Иванович снова стал взбираться в гору. Подъем становился все затруднительнее. Местами лестница шла почти отвесно, местами обрушившиеся ступени лежали в груде беспорядочных обломков и тогда такие обвалы приходилось обходить, цепляясь по скалам, среди перепутавшихся кустарников.

Долго поднимался таким образом Андрей Иванович. Все чаще и чаще он садился отдыхать где-нибудь на площадке лестницы и тревожно вглядывался в открывавшийся пред ним простор, стараясь отыскать что-нибудь знакомое, с помощью чего можно было бы ориентироваться. Но перед ним были все тот же бесконечный лес, те же кустарники и скалы.

День склонялся к вечеру, западная часть неба уже вся сияла в лучах заходящего солнца, а лестнице все не было конца. Наконец, Андрей Иванович стал совсем отчаиваться. Нужно было торопиться, чтобы добраться до какого-нибудь удобного места для ночлега, а между тем усталые ноги почти отказывали в повиновении. Полуобрушенная лестница продолжала подниматься все кверху. Вот уже кустарники кончились и по обе стороны узкой дороги виднелись только голые скаты, кое где покрытые тощей травой. Наконец кончилась и лестница. Только следы ее, белея грудами обрушившихся камней, показывали еще направление, в котором она некогда шла. Андрей Иванович начинал приходить в отчаяние. Цепляясь по скале вдоль обрушенной лестницы, он совершенно падал от усталости. Ему уже приходило на мысль лечь где-нибудь в углублении скалы и уснуть, рискуя даже скатиться вниз и разбиться вдребезги.

Но судьба сжалилась над ним. Из-за гребня скалы, по которой он взбирался с таким трудом, вдруг выглянул фронтон небольшого здания, — еще несколько шагов, — и под фронтоном появились четыре легкие колонны, на которых он опирался. Вскоре Андрей Иванович уже стоял у самого здания. Это был маленький храм или, может быть, мавзолей. Он находился на уступе скалы и состоял из четырехугольной вымощенной площадки, по углам которой стояли колонны, поддерживавшие легкую крышу, в средине площадки находилась массивная четырехугольная плита, украшенная какими-то сгладившимися барельефами. Что изображала собой эта плита, жертвенник или надгробный камень, Андрей Иванович но сумел определить. Впрочем, он и занят был но тем.