Архивы Дрездена: Доказательства вины. Белая ночь - [278]

Клинок Стража легко, самым концом чиркнул по запястьям Мадригала.

Черные ленты, намотанные на запястья, внезапно вспыхнули ярким огнем — особенно ярко полыхали письмена, словно их вышили магниевой нитью. Любой оберег, рассчитанный на то, чтобы противостоять полноценной, без дураков, магии, аккумулирует в себе довольно много той или иной энергии. Клинок Рамиреса всего лишь высвободил ее.

Мадригал бросил панический взгляд на пожирающий его руки огонь и пронзительно заверещал.

Я чуть пригнулся, стиснул кулак сильнее и, прищурившись, усилием воли высвободил всю энергию моих перстней до последней капли — все, что оставалось в них после нападения вурдалаков, и то, что я успел добавить в них с тех пор.

Струя невидимой энергии ударила Мадригала в живот снизу вверх. Размахивая горящими руками, он огненной кометой перелетел через толпу Рейтов и со зловещим хрустом впечатался в каменную стену пещеры.

Изломанное до неузнаваемости, окровавленное тело рухнуло на пол, не подавая признаков жизни.

— Что ж! — рявкнул я. — Один-ноль в пользу чародеев!

Я повернулся к Витто — тот лишь теперь выбрался из груды невезучих Скави, Мальворов и вяло реагировавших на происходящее невольников. Он выпрямился, держа в руке шпагу.

Я смотрел на него сквозь светящийся купол. У меня над ухом охнули, и Рамирес встал рядом со мной, держа в одной руке окропленный розовой кровью Мадригала меч, а другой опираясь на посох: раненая нога давала о себе знать. Не убирая защитного купола, я подобрал свой жезл и подкачал в него энергии. Новый оберег требовал от меня больше сил, и я начинал уставать — но делать все равно ничего не оставалось, кроме как довершить начатое.

Пещера наполнилась шорохом и шарканьем. Вампиры успели подняться на ноги и подходили ближе к барьеру из невольников, чтобы лучше видеть развязку. В толпе оживленно перешептывались. Тетка Витто стояла недалеко от него, прижав руку к горлу, — но взгляд ее оставался внимательным, оценивающим. Краем глаза я разглядел силуэт Лары — она подалась вперед, заглядывая поверх головы стоявшей перед ней на коленях невольницы, в которой я узнал Жюстину. Лара жадно, нетерпеливо облизывала губы; глаза ее голодно сияли.

От этого зрелища меня начало мутить, но мне кажется, я начал понимать, что с ними творится.

Смерть не приходит к вампирам быстро — но, когда приходит, забирает тех, которые могли бы еще жить и жить. При всем неестественном магнетизме вампиров Белой Коллегии, столь прекрасных внешне и столь извращенных внутри, при всей их способности подарить тебе величайшее наслаждение в твоей жизни, даже ценой этой самой жизни, — при всем этом сами они тоже чувствительны к этому магнетизму.

В конце концов, они, как обычные зеваки, любят поглазеть на смерть. Они видят смесь ужаса и восторга на лицах тех, кого они убивают. Белые вампиры питаются эмоциями, высасывая чужую жизнь, но никогда не забывают о том, что рано или поздно с ними случится то же самое. Что придет день или ночь — и настанет их очередь встретиться с костлявой, и они падут точно так же, как делали это снова и снова их жертвы.

Смерть уже забрала Мадригала Рейта. И очень скоро заберет Витторио Мальвору. И всем до одного вампирам Белой Коллегии не терпелось увидеть, как это случится, как это коснется их, но поразит на этот раз кого-то другого.

Словами не описать, как им не хватает смирительных рубашек.

Психи ненормальные.

Я выкинул это из головы. Мне следовало довершить начатое.

— Ладно, — буркнул я Рамиресу. — Готов?

Он оскалился в свирепой улыбке:

— Поехали!

Витторио Мальвора, последний оставшийся в живых из убийц Анны, спокойно смотрел на меня побелевшими от голода глазами. Мне показалось, что для человека, стоящего перед готовыми вот-вот убить его разъяренными чародеями, вид у него не слишком испуганный.

Да что там, вид он имел скорее… довольный? Вот дерьмо!

Витто запрокинул голову и развел руки в стороны.

— Убей его! — рявкнул я, убирая щит.

— ГОСПОДИН! — взревел Витто, заглушая все остальные голоса в пещере, и я услышал в его голосе не только физическую мощь, но и магическую силу.

Только доли мгновения не хватило Рамиресу, чтобы перекинуть меч в левую руку, высвободив правую для разряда зеленого огня, но за это время вампир успел опустить руки, перекрестив их перед собой и прошипев несколько слов на незнакомом мне языке. Комок зеленого огня разбился об эту преграду, хотя его капли все-таки коснулись рук Витто и выжгли на коже здоровенные обугленные язвы.

— Черт! — выругался Рамирес.

Но времени на ответ я тратить не стал.

Я всей кожей ощущал это. Почувствовал энергию, сгустившуюся на полу пещеры перед белым троном. Не взрывчатую магию, а наполненную такой силой, что ее пульсация проникала до самых костей. Мгновением спустя я узнал ее. Слабое, угасающее эхо такой же я слышал несколько месяцев назад в той пещере, в Нью-Мехико.

Послышалось низкое пульсирующее гудение. Потом к нему добавилось еще одно. И еще. А потом в воздухе перед троном возник вихрь. Через пару секунд он застыл, превратившись в висящий на высоте нескольких дюймов от пола продолговатый диск непроглядной тьмы. Эта тьма словно раздвинула пространство пещеры, и в Провал выплеснулся из него влажный, ледяной, пахнущий плесенью воздух Небывальщины.