Архивы Дрездена: Доказательства вины. Белая ночь - [277]

— Madre de Dios![5] — выдохнул Карлос.

Жезл выпал из моих онемевших пальцев.

Я выругался и отпрянул в сторону; Витто приземлился, и его шпага, вылетев из ножен, метнулась параллельно земле, целясь мне в горло. Мое тактическое мышление ограничено двумя измерениями… возможно, его ввели в заблуждение особенности спортплощадки, на которой мы сражались. Второй нож, как выяснилось, не попал в меня не потому, что Витто промахнулся, — рукоять его торчала из правой икры Рамиреса.

Пальцы мои почти не двигались, что не давало мне возможности использовать энергию перстней. Я убрал щит: в рукопашном бою он только сковывал мои движения. При малейшей возможности я, конечно, выставил бы его снова между мной и Витто, только тот, похоже, не собирался давать мне такого шанса. Он сделал молниеносный выпад, целясь мне в живот, и мне пришлось отскочить на пару шагов назад, чтобы успеть парировать его зажатым в левой руке посохом.

Шансов одолеть Витто в фехтовании у меня не было. Даже если классом он не превосходил меня, наивно рассчитывать на победу, когда ты вооружен деревянным посохом, а твой соперник — шпагой. Стоило мне попытаться, и мне пришлось бы пятиться от него кругами, пока я не оступился бы, а он отсек бы мне несколько пальцев и прикончил. Или выманил бы меня куда-нибудь подальше от Рамиреса на время, достаточное, чтобы расправиться с нами поодиночке. Разить его магией я не мог — он приплясывал спиной к толпе вампиров и прикрывавших их своими телами невольников. С учетом стремительности его движений любой мой пущенный в него заряд мог промахнуться и убить всех, оказавшихся на пути.

Оторвать взгляда от Витто я не мог ни на секунду; мне оставалось только надеяться, что Рамирес держится в поединке с Мадригалом. Мне позарез нужны были время и пространство для маневра. Я накачал в посох воли Адского Огня и выкрикнул:

— Forzare!

Энергия выплеснулась из посоха широкой волной. Она сбила Витто с ног и швырнула назад, на коренастого невольника с аккуратно подстриженной треугольной бородкой. Почти сразу за этим волна догнала самого невольника, а также тех, кто находился по обе стороны от него. Они полетели на второй ряд коленопреклоненных невольников, а затем уже все вместе обрушились на стоявшую за ними толпу вампиров, вызвав хор удивленных и испуганных возгласов.

Ко времени, когда волна докатилась до невольников, ее энергия заметно ослабла. Я умею отвешивать плюхи и посильнее. Впрочем, Витто хватило и этого, и он — кстати, нога его еще продолжала гореть — запутался среди невольников и придворных.

— Добро пожаловать, леди и джентльмены, — объявил я, — в боулинг для вампиров!

К некоторому моему смущению, со стороны собравшихся Рейтов послышались смех и одобрительные хлопки. Я снова прикрылся щитом — на этот раз переливавшейся серебристо-голубыми сполохами полусферой — и оглянулся посмотреть, как там Рамирес.

Я сделал это очень вовремя: Мадригал, истекавший кровью из нескольких огнестрельных ран, наседал на Рамиреса, высоко подняв свою пику. Рамирес припал на колено: похоже, раненая нога не выдерживала его веса. На моих глазах он отшвырнул в сторону разряженный пистолет и изготовил новый заряд разрушительного изумрудного огня.

Мадригал издевательски рассмеялся, и я увидел в его глазах холодный металлический блеск демонического голода. Его ленты-обереги снова заискрились золотом, и он ринулся вперед.

— Рамирес! — заорал я.

Мадригал замахнулся пикой.

Рамирес метнул заряд энергии в последней, отчаянной попытке — и тот, скользнув мимо Мадригала, ударил в каменный пол у его ног.

Кусок камня размером со здоровенную ванну вспыхнул на мгновение зеленым сиянием, а потом рассыпался в пыль, столь тонкую, что разглядеть отдельные пылинки невооруженным глазом не смог бы даже я.

Подобно тому как мое боевое обучение не принимало в расчет двенадцатифутовых прыжков в стиле кун-фу от мастеров по метанию ножей, я предполагаю, Мадригал тоже не учитывал ситуации, когда твердый пол под его ногами внезапно превращается в озеро почти лишенной сцепления пыли. Он издал пронзительный вопль и, беспорядочно размахивая руками и ногами, плюхнулся в яму. Я видел, как вращаются шестеренки у него в голове, пытаясь понять, что случилось и как, черт возьми, ему оттуда выбраться.

Рамирес бросил взгляд через плечо.

— Гарри! — рявкнул он.

Пальцы правой руки отчаянно кололо. Я поднял руку и с усилием стиснул кулак. Слушались пальцы меня неважно, но для работы с перстнями достаточно.

— Давай!

Мадригал наконец сориентировался. Он перекатился к стенке выбоины, оставленной в полу Рамиресовым заклятием, и, опершись на свою пику, с трудом поднялся на ноги.

Но еще прежде Рамирес молниеносным движением выхватил из ножен серебряный меч Стража, прорубающийся сквозь любое заклятие. Охнув от боли, он все же наступил на раненую ногу и дважды из стороны в сторону полоснул клинком в воздухе перед Мадригалом. Отбить удар пикой тот не мог, поскольку опирался на нее всем весом.

Дважды послышался короткий сухой хруст, и толстое деревянное древко распалось на три куска. Это само по себе говорило о невероятно острой кромке клинка. Люччо знала свое дело. Впрочем, этот ущерб можно считать побочным.