Архив Троцкого (Том 3, часть 2) - [6]

Шрифт
Интервал

«По поводу совместного заявления,— пишет он,— я считаю это абсолютно невозможным. Ибо компрометировать себя всякими троцкистскими благоглупостями, которые при данном положении там будут в изобилии, слуга покорный, даже в том случае, если бы там вытравлен был душок капитулянтства... Вся развиваемая в письме теория есть не что иное, как прокламирование дорожки к капитуляции» и т. д.

В связи с этим заявлением тов. Смирнова мы спрашиваем вас, что общего в этой позиции грубого отказа от совместного выступления с «капитулянтами» —  троцкистами с позицией тов. Сапронова, не видящим причин к раздельному существованию, но жалующимся на мифический отказ Троцкого от совместного с тов. Сапроновым выступления? Мы спрашиваем вас также, какой смысл, кроме беспринципного шельмования наших товарищей могут иметь в жесточайших условиях ссылки беспочвенные претензии о желании или нежелании совместного выступления на конгрессе?

4. О письме тов. Троцкого от 5/V о левом курсе[451] и о несении за него ответственности. В августе месяце после того как товарищи Сапронов и Смирнов имели уже неоднократную возможность ознакомиться и даже изучить материалы, посланные тов. Троцким в адрес конгресса, включая сюда и его послесловие к «Что же дальше?»,— они все же продолжают выступать со своими надоедливыми придирками за восхваление левого курса, как бы имевшим место в письмах тов. Троцкого от 9/V, 22/V, 3/VI[452] и 21/VI «за уступки мелкой буржуазии» и «готовность брать ответственность» за левый курс. Упомянутые выше письма тов. Троцкого хорошо известны оппозиции и вряд ли нужно еще кому-нибудь доказывать политическую бессовестность такого толкования. Ограничимся лишь несколькими выдержками из «Что же дальше?» и послесловия, написанного 22 июня с. г. Вот что там сказано: «Совершенно преступным легкомыслием было бы думать, что мы уже имеем перед собой сколько-нибудь продуманный, сколько-нибудь последовательный, сколько-нибудь обеспеченный курс революционной пролетарской политики. Далеко нет. Мы имеем нечто более серьезное, чем верхушечный маневр в духе 5-го декабря 23 года, но нечто гораздо менее значительное, чем последовательный курс в духе платформы оппозиции. Как же назвать тот поворот? Пока мы не можем назвать его иначе, как зигзагом». И дальше: «...значит ли это, что нынешний зигзаг исключает возможность развития его в левый курс. Скажем открыто: поскольку дело зависит от предвидения и последовательности руководства, не только его политика последних годов, но и сегодняшнее его поведение должны скорее склонить к скептическому ответу на поставленный вопрос». («Что же дальше?») В «Послесловии», написанном после июльского пленума ЦК, мы читаем: «Логика правого курса может в короткий срок стать несокрушимой, какие бы то ни было иллюзии, фальшивые надежды на партийность правых, всякие вообще надежды на авось, упущение времени, затушевывание противоречий, недомолвки, дипломатничание — означают усыпление рабочих, прямую поддержку врагу, сознательную или бессознательную помощь термидору. Речью Рыкова, комментирующей постановления июльского пленума, правые бросили перчатку Октябрьской революции. Надо понять это. Надо поднять перчатку, надо сейчас же, немедленно, со всего размаха ударить правых по рукам». По поводу письма тов. Троцкого от 9/V, которое тов. Сапронов нарочито пытается сбрасывать в одну кучу с остальными его письмами и заявлениями, посланными конгрессу, тов. Троцкий говорит в письме от 30 августа, адресованном другу 3.Д.[453]: «...я полностью согласен с вами насчет необходимости серьезной дискуссии по основным вопросам. Кроме пользы, от этого ничего не будет. И «молодые» уже довольно широко пользуются этим правом дискуссии. Я получил от них ряд серьезных писем за чрезмерную уступчивость по адресу Преображенского, и в основном они правы. Я передипломатничал, стараясь избежать в острый момент по острому вопросу внутренней дискуссии под стеклянным колпаком!

5. О партии, о 16-ом окт[ября] и о фракционности. Добрая половина письма тов. Сапронова занята злобными, но не совсем внятными придирками по поводу характеристики состояния партии и орг[анизационных] наших выводов, из этой характеристики вытекающих. Тут на вид недоуменные, но с излишним пристрастием поставленные вопросы о нашей тактике 16 окт[ября], о разговорах о двух партиях, о сохранении платформы после капитуляции Зиновьева и Каменева, об отказе от фракционности и т. д. Но ведь всем известно, что вся наша тактика со времени нашего разрыва исходила из основной принципиальной установки на глубокую парт[ийную] реформу как предпосылку реформы сов[етского] государства. Нас с вами история разделила именно у этого тупика. Вы уже с 16 октября пытались исходить из фактического наступления термидора, чем обрекли себя на бессмысленное топтание на месте. Вы, с одной стороны, не обнаружили ни воли, ни стремления к легальным формам преодоления внутрипартийной реакции, а с другой — не проявили достаточной храбрости для решительного разрыва с партией и мобилизации рабочего класса вне этой партии против нее. Таким образом, с лишком два года вы пребывали в щелях политической истории. Мы же считали, и совершенно правильно считали, что пока известные политические лимиты, отделяющие партию пролетарской диктатуры от партии диктатуры мелкой буржуазии (термидор) не нарушены, говорить об осуществлении термидора преждевременно, и становились потому на путь реформы. Мы были с еще большевистской партией против ликвидаторов большевизма. А вы-то, товарищи, не скажете ли нам, с кем шли вы, начиная с 16-го октября? И шли вы вообще куда-нибудь с того времени? Нам думается, что нет. Вы ждали приближения термидора, чтобы доказать этим свою правоту. Вы, пожалуй, скоро дождетесь его, но и его наступление никак не принесет вам оправдание. Обязанность революционеров в пролетарском государстве (да и не только в пролетарском) не состоит вовсе в том, чтобы поджидать контрреволюцию, а в том, чтобы пресечь ей дорогу и в корне уничтожить ее. Во всяком случае в августе [19]23 г., а тем более теперь в середине октября, мы не имеем никаких оснований более заниматься праздным воспоминанием оттенков спора 16 окт[ября] 23 г. Переживаемый период требует от нас объединенных и активных действий. Официальное партийное руководство фактически переходит роковые исторические лимиты, и путь внутрипартийной реформы становится все менее надежным. В цитированном уже выше Послесловии к «Что же дальше?» тов. Троцкий писал: «Победа правого крыла была бы последней ступенькой к термидору. От победы правого крыла наверх диктатуре пролетариата уже нельзя было бы подняться одними лишь методами партийной реформы»[454]. Сегодня об этом надо кричать еще громче, так громко, чтобы разбудить уснувшую бдительность пролетариата, теряющего свое завоеванное господство.


Еще от автора Лев Давидович Троцкий
Сталин

У каждой книги своя судьба. Но не каждого автора убивают во время работы над текстом по приказанию героя его произведения. Так случилось с Троцким 21 августа 1940 года, и его рукопись «Сталин» осталась незавершенной.Первый том книги состоит из предисловия, незаконченного автором и скомпонованного по его черновикам, и семи глав, отредактированных Троцким для издания книги на английском языке, вышедшей в 1941 году в издательстве Нагрет and Brothers в переводе Ч. Маламута.Второй том книги «Сталин» не был завершен автором и издается по его черновикам, хранящимся в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета.Публикация производится с любезного разрешения администрации Гарвардского университета, где в Хогтонской библиотеке хранятся оригинал рукописи, черновики и другие документы архива Троцкого.Под редакцией Ю.Г.


Моя жизнь

Книга Льва Троцкого "Моя жизнь" — незаурядное литературное произведение, подводящее итог деятельности этого поистине выдающегося человека и политика в стране, которую он покинул в 1929 году. В ней представлен жизненный путь автора — от детства до высылки из СССР. "По числу поворотов, неожиданностей, острых конфликтов, подъемов и спусков, — пишет Троцкий в предисловии, — можно сказать, что моя жизнь изобиловала приключениями… Между тем я не имею ничего общего с искателями приключений". Если вспомнить при этом, что сам Бернард Шоу называл Троцкого "королем памфлетистов", то станет ясно, что "опыт автобиографии" Троцкого — это яркое, увлекательное, драматичное повествование не только свидетеля, но и прямого "созидателя" истории XX века.


Л Троцкий о Горьком

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


История русской революции. Том I

Историю русской революции` можно считать центральной работой Троцкого по объему, силе изложения и полноте выражения идей Троцкого о революции. Как рассказ о революции одного из главных действующих лиц этот труд уникален в мировой литературе – так оценивал эту книгу известный западный историк И. Дойчер. Тем не менее она никогда не издавалась ни в СССР, ни в России и только сейчас предлагается российскому читателю. Первый том посвящен политической истории Февральской революции.


Письмо Троцкого жене

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Туда и обратно

В 1907 году, сразу же после побега из ссылки, Лев Троцкий, под псевдонимом «Н. Троцкий» пишет книгу «Туда и обратно», которая вышла в том же году в издательстве «Шиповник». Находясь в побеге, ежеминутно ожидая погони и доверив свою жизнь и свободу сильно пьющему ямщику Никифору Троцкий становится этнографом-путешественником поневоле, – едет по малонаселённым местам в холодное время года, участвует в ловле оленей, ночует у костра, ведёт заметки о быте сибирских народностей. Перед читателем встаёт не только политический Троцкий, – и этим ценна книга, не переиздававшаяся без малого сто лет.


Рекомендуем почитать
Прошлое Тавриды

"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.


Краткий очерк истории Крымского ханства

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Неизвестная крепость Российской Империи

Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.


Тоётоми Хидэёси

Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.


История международных отношений и внешней политики СССР (1870-1957 гг.)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рассказы о старых книгах

Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».


Архив Троцкого (Том 2)

Во вторую книгу 3-томного собрания документов из Архива Л. Д. Троцкого, хранящегося в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета (США), вошли материалы, охватывающие период с января по август 1928 г. Данный трехтомник продолжает документальную серию публикаций «Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927 гг.». Подавляющая часть документов данного издания публикуется впервые.


Архив Троцкого (Том 3, часть 1)

В третью книгу 3-томного собрания документов из Архива Л.Д.Троцкого, хранящегося в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета (США), вошли материалы, охватывающие период с августа по сентябрь 1928 г. Данный трехтомник продолжает документальную серию публикаций «Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927 гг.». Подавляющая часть документов данного издания публикуется впервые.


Архив Троцкого (Том 1)

В первую книгу 3-томного собрания документов из Архива Л.Д.Троцкого, хранящегося в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета (США), вошли материалы, относящиеся к 1927 году. В издание включены также несколько документов из Архива Гуверовского института войны, революции и мира (Паоло-Альто, США). Данный трехтомник продолжает документальную серию публикаций «Коммунистическая оппозиция в СССР 1923 — 1927 гг.». Подавляющая часть документов данного издания публикуется впервые, абсолютно все — впервые на русском языке.