Архив сочинений 2011-2014 - [136]

Читаешь и понимаешь — за десять веков ничего не изменилось. Мы по прежнему страдаем от той же самой любви, от которой страдали арабы, а до них страдали другие. Любовь была и будет, она часть жизни. Влюбиться можно против своей собственной воли, от любви придётся страдать в прямом смысле этого слова. У человека пропадает аппетит, повышается температура тела… человек может умереть от душевных мук. Современная медицина всё равно никогда не поставит такой диагноз «Любовь», она чурается его так же, как и диагноза «Старость». Зачем отрицать очевидное?

С чего начинается любовь: с долгих взглядов, стремления быть рядом и многого прочего — обо всём Ибн Хазм расскажет отдельно. Он расскажет о том, как влюбляются: с первого взгляда, по описанию, после долгих отношений, во сне, о принятии одного качества и неприятии потом в течение жизни других качеств. Расскажет об обмене посланиями, о посредниках, о сокрытии тайны, разглашении, помощниках, хулителях, соглядатаях, единении, верности, разлуке и разрыве. Два любопытных факта можно вынести из книги. Самый большой порок в исламе — это ложь. Нет ничего хуже. А как вам такой факт, что ответная измена — изменой не является. Даже большая любовь когда-нибудь заканчивает. Ибн Хазм не обойдёт вниманием смерть.

«Ожерелье голубки» навсегда останется актуальной книгой.

21.07.2014 (http://trounin.ru/ibnhazm)

Василий Ключевский «Курс русской истории. Том 1» (XIX — XX)

Как-то Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина спросили о книге, которую он читает в данный момент. Путин долго пытался уйти от ответа на вопрос, чтобы не делать лишней рекламы и не выдать случайным образом своих пристрастий. Настойчивый взгляд собравшихся людей, искренняя заинтересованность в ответе первого лица государства и общее давление, всё-таки вынудили Владимира Владимировича ответить. Он сказал, что читает цикл лекций курса русской истории Василия Осиповича Ключевского, чем создал у людей впечатление человека, заинтересованного не только управляемым государством, но и тем народом, что его в большинстве своём населяет.

Чем примечательна история от Ключевского? Автор не концентрируется на быте и нравах, он строго касается только политики и экономики: сути всех вещей, их первоосновы. Трудно сказать, насколько подход к истории Ключевского оправдан. Он оперирует множеством источников и самостоятельно делает на их основании свои собственные выводы. По тем же источникам, каждый сам сможет вынести как такое же мнение, так и мнение диаметрально противоположное. Примерно на тех же принципах позже работал Лев Гумилёв — исследователь жизни степи и кочевых народов. Однако, все мы прекрасно знаем, что Гумилёва никто и никогда всерьёз из маститых учёных воспринимать не хотел. Степь не оставляла следов после себя. Гумилёв оперировал множеством сомнительных источников и делал свои далеко идущие выводы, с которыми можно было либо согласиться, либо отказаться от их понимания. Ключевский и Гумилёв старались писать доходчивым для читателя языком — за это им большое спасибо. История рассудила так, что Ключевского уважают в России, а Гумилёва стараются не упоминать. Великороссам, впрочем, неважен Гумилёв, его ценят те государства, чей быт вышел из степных традиций.

В первом томе Курса русской истории Ключевский, разумеется, концентрирует внимание на понимании истории, особенно на понимании важности местной истории, причём, порой, без участия и влияния на неё истории всеобщей; автор размышляет: откуда пошли славяне, анализирует летописи, делится мнением о варягах и их влиянии, о превалировании Киевской Руси над остальными русскими землями, немного даёт информации о соседях и немного о другом. Я постараюсь тут рассказать об основных моментах, чтобы помнить.

О летописях. История Руси не настолько богата источниками, как, например, Поднебесная, да и, хоть одно хорошо, бумага, в идеале, разумеется, уже имелась, пускай, что археологи находят записи на бересте. Ключевский разбирает основные летописи, при этом сам говорит о том, что эти исторические документы не попадают под определение летописей. В них нет летоописания, а зачастую авторы летописей отражали события, произошедшие задолго до их рождения. Самая знаменитая летопись — «Повесть временных лет». Она рассказывает о событиях после потопа и до воцарения Олега, в повести много поздних вставок, сделанных другими людьми. Исходный летописец неизвестен, хотя у Ключевского имеются предположения на этот счёт. Повесть примечательна первыми упоминаниями идеи панславянского единства, когда-то существовавшего, но позже распавшегося под влиянием набегов венгров.

С суровой критикой Ключевский обрушивается на «Сказание о крещении Руси». Примерное время написания — XII век. Всем нам это сказание более-менее известно. Оно повествует о том, почему на Руси приняли православие, а не мусульманство и не иудаизм. Гиббон в одном из томов «Падения и заката Римской Империи» поверхностно, но зато обоснованно высказал свою точку зрения о превалировании влияния Византии. Ключевский об этом ничего не говорит, он и не анализирует текст, просто пытается докопаться до источника происхождения. Окончательный вывод — Сказание написано обрусевшим греком, поскольку упоминание Иерусалима, как земли христианской не имело под собой реальной основы в IX веке, ведь в это время Иерусалим принадлежал мусульманам, а до этого римлянам, лишь к XII веку, во время крестовых походов, ситуация изменилась в пользу христианства.