Архив сочинений 2011-2014 - [124]
Книга связана с циклом только миром, в котором происходит действие. Грани Великого Кристалла и переходы героев с одной грани на другую — полная аналогия с «Хрониками Амбера» Роджера Желязны. Только, если Корвин, сам создавал реальность вокруг себя, творя изменения действительности с помощью воображения, то герои Крапивина связаны по рукам и ногам. От их желаний ничего не зависит. Перемещения случаются спонтанно. Реальность может трансформироваться сама по себе, делая участников событий заложниками. Одна идея — разная реализация.
Крапивин дополняет космогонию мира. С планетами и глобальным масштабом всё понятно с прочтения «Белого шарика…», теперь дело за мелкими штрихами. Отчего-то мир Крапивина стал наполнен смертью. Если раньше переходы требовали человеческих страданий, но с благополучным исходом, то отныне нужна чья-то жизнь. Пускай, жизнь другого существа, однако, порой, для этой цели используются люди. Крапивин случайно оговорился, доводя до сведения читателя любопытные факты. Оказалось, что события во всех мирах взаимосвязаны, хотя в каждом своя реальность, своё время, иные события. При этом — все люди имеют своих аналогов в каждом из миров. Если что-то случается с одним, то с другим случается точно такое же событие. Крапивин не до конца проработал данный момент, оставив его сырым.
Про детскую жестокость и жестокость взрослых садистов не только к детям, но и к самим себе и к окружающим, пусть расскажут вам другие читатели. Слишком много негатива впитала моя душа от чтения книги. Нужна разгрузка более весёлой литературой.
09.06.2014 (http://trounin.ru/krapivin91)
Николай Гоголь «Вий» (1835)
К «Вию» отношения однозначного быть не может. «Вий» — не произведение Гоголя. Понимаешь, что Гоголь его автор, но сознание говорит об обратном. Страшная славянская сказка. Что-то из легенд о домовых и леших. В существование ведьм и сил зла на славянской земле не веришь. В народе бытуют байки и сказания, дабы уберечь отроков от неблагоразумных походов в лес, да дивчинам будет смысл дом в порядке держать. Запугивание использовалось с рациональной целью. Не стоит забывать, что рядом с той частью Руси, где происходят события «Вия», в недалёком прошлом проживал Влад Цепеш, более известный как граф Дракула. Все черти с той стороны Бессарабии проникли в земли Малороссии. Там, где до этого, дети спали спокойно — теперь стала твориться чертовщина.
Вурдалаки и нечисть — всё пошло от славян и их соседей. Народ занимался самобичеванием, сохраняя в своём сознании заросли дремучих лесов, куда не проникает солнце, но светит луна. Первобытный страх благополучно был экспортирован, оставив собственное сознание идеально чистым, будто не было никогда в этих землях таинственных историй. Гоголь служит лишним напоминанием. Без него, возможно, всё было бы напрочь забыто. Наше стало чужим, а чужое обратно принимать не хотим, либо принимаем со скрипом, тщательно взвесив каждую пугающую историю.
Сути в «Вии» нет. Он нам не пример и не другим наука. Есть силы, стоящие выше человека, существующие по необъяснимым законам. Цель их явления в мир непонятна. Для чего-то появляются в ночи, отчего-то боятся солнечного света. Питаются непонятно чем. Фольклор без обоснования. Просто страшная история о ведьмах и мрачных созданиях.
В очередной раз, Гоголь описывает быт казаков. Более никого не было в тех землях. Весьма любопытно.
10.06.2014 (http://trounin.ru/gogol35)
Майкл Суэнвик «Дочь железного дракона» (1993)
Оставим писателя Майкла Суэнвика в стороне, давайте рассмотрим его книгу. «Дочь железного дракона» — не ошибайтесь насчёт трактуемой формулировки жанра в виде фэнтези киберпанка через чёрточку. Это чертовски не так. Это будет катастрофическим заблуждением. «Дочь железного дракона» выше этого. Вся иная реальность — простой эффект от приёма ЛСД. Ничего более. Не хочется говорить об авторе, о его манере изложения, об образах — я совершенно ничего о нём не знаю. Его имя мне ничего не говорит. Просто прочитана одна из его книг, прочитана с большим отвращением и неприятием всего: от сюжета до общего смысла.
Если читатель готов принять мир, где всё крутится вокруг омФаллоса, герои пьют пепси, нюхают и курят наркотики, постоянно удовлетворяют свою похоть, используют продукты удовлетворения для алхимических исследований, где действие происходит в иной реальности, то добро пожаловать — этот мир создан для вас. Вы там будете единственным человеком, кроме главной героини. Но только вы один сможете адекватно оценивать происходящее. Автор, с особым удовольствием, описывает менархе героини, обучает правильным танцам и заклинаниям, уберегающим от зачатия. В мире разврата, вполне адекватного для такого мира явления, главное значение имеет тайное имя, которое позволяет убивать его носителя правильной комбинаций действий, даже тепловая ракета летит точно в цель, если знает это имя. Героиня, к тому же клептоманка, постоянно ворует всё, что плохо и хорошо лежит.
Космология мира весьма специфическая. Есть богиня, ей каждый год приносятся жертвы, что даёт разрядку обществу. Войн нет — раньше использовались для этой цели железные драконы. Интересная задумка для драконоведения. Не живой организм, а разумный механизм. Героине достался своенравный представить сей фауны, разумеется — один из могущественных, который может уничтожить реальность. Разумеется. Как же иначе. Этого дракона на фабрике делают семьдесят лет. А он сбегает, мимикрирует, ведёт себя непонятным образом — всё как бы идёт своим чередом. Однако, стоит немного поразмыслить… понимаешь всю бредовость ситуации.
Рано или поздно читатель должен определиться, по какому из четырёх путей ему идти. Он может более не прикасаться к книгам, продолжит читать, либо сам станет писателем, а то и предпочтёт стезю литературного критика. Ему уже не будет интересно просто знакомиться с литературными произведениями, случайно выхватываемыми из общего потока. Потребуется сделать выбор, хотя бы для поры первых впечатлений. Это может быть некое направление, либо обобщающее понятие.
Читатель, в твоих руках труд, с помощью которого можно лучше ознакомиться с творчеством Джека Лондона, если нет возможности прочитать всё им написанное. Также данный труд рекомендуется тем, кто желает читать, но не знает, что лучше выбрать из богатого наследия писателя.
Рано или поздно читатель должен определиться, по какому из четырёх путей ему идти. Он может более не прикасаться к книгам, продолжит читать, либо сам станет писателем, а то и предпочтёт стезю литературного критика. Ему уже не будет интересно просто знакомиться с литературными произведениями, случайно выхватываемыми из общего потока. Потребуется сделать выбор, хотя бы для поры первых впечатлений. Это может быть некое направление, либо обобщающее понятие.
Становление таланта достигает определённого уровня, неизбежно в последующем принимая далеко не те черты, которые желается видеть. В плане понимания способности критически мыслить 2015 год стал особым, позволив рассматривать литературные произведения в свете их привязки к особенностям быта человеческого общества вообще. Имея желание сказать, получив для того возможность, рассмотрение художественной литературы превратилось в стремление понять устройство жизни.
24 часа из жизни работника «скорой помощи». Холодная зима, чуть менее холодная машина. Суточная рабочая смена и всего один час на отдых. Десятки обращений за помощью. Череда мест, людей, жизней. А между вызовами практические и философские вопросы о здоровье и будущем службы «скорой помощи». Особенности повествования: от первого лица, нет имён, вместо названий глав используется время начала описываемых действий.
Эмиль Золя — зачинатель натурализма, противник вольных допущений в литературе — видел назначение художественных произведений в детальной проработке имеющегося в человеческом обществе. С юных лет он определился с предпочтениями, не желая изменять выработанную точку зрения. Найдя опору в период изживания романтизма, он вовремя понял, в каком направлении следует двигаться. С первых его работ стало ясно — он предпочитает повергать устои, бросая вызов обыденности.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
Очередная книга Валентины Красковой посвящена преступлениям власти от политических убийств 30-х годов до кремлевских интриг конца 90-х. Зло поселилось в Кремле прежде всех правителей. Не зря Дмитрий Донской приказал уничтожить первых строителей Кремля. Они что-то знали, но никому об этом не смогли рассказать. Конституция и ее законы никогда не являлись серьезным препятствием на пути российских политиков. Преступления государственной власти давно не новость. Это то, без чего власть не может существовать, то, чем она всегда обеспечивает собственное бытие.
Собрание моих статеек на темы создания героя, мира и некоторые другие. В основном рассматривается в контексте жанра фэнтези, но пишущие в других жанрах тоже могут отыскать для себя что-нибудь полезное. Или нет.
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Эссе. Опубликовано: Игорь МАРКОВ (Игорь Росоховатский). Е-существа против людей? Газ. «Зеркало недели» (Киев) от 21.11.1998.
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.