Архитектор Андрей Воронихин - [6]
Поддерживаемая Строгановыми, иконопись широко распространилась на русском Севере, в Сольвычегодске, а затем в Прикамье. Иконы прикамских мастеров отличаются реалистичностью и тщательностью прорисовки изображений, яркой и радостной цветовой гаммой. Нередко они писались с нарушением всех канонов и напоминают скорее светскую, а не религиозную живопись.
Скульптурные изображения святых и бога в православии явление необычное. Но их довольно часто можно было увидеть в храмах Прикамья. Местные пастыри, учитывая поклонение коренного населения деревянным идолам, священным рощам, деревьям, даже через много лет после официального принятия христианства, вероятно, разрешали помещать в церквах «резных богов».
Коллекции деревянной скульптуры, икон «строгановского письма» в Пермской художественной галерее красноречиво говорят о высоком мастерстве крепостных живописцев и резчиков, создавших своеобразное, оригинальное искусство.
Некоторые исследователи творчества Воронихина стороной обходят уральский период его жизни, считая, видимо, что Урал — это медвежий угол, в котором не было примеров большого искусства, где нельзя было получить навыков в живописи и архитектуре, развить художественный вкус, фантазию, мастерство. Но они ошибаются.
Искусство Урала нельзя считать «второсортным». Оно в высокой степени самобытно. Благодаря хорошо развитому прикладному искусству (камнерезный промысел, чугунное литье и т. д.), передаче по наследству мастерства в местной художественной среде, а также совместной работе столичных и уральских художников искусство Прикамья сумело избежать провинциальности.
Теперь мы можем сказать: Андрей Воронихин был достаточно подготовленным и уже частично проявившим свой талант человеком, когда начал учиться в «архитектурной команде» В. И. Баженова.
Ученик великих зодчих
Итак, в 1777 году Андрей Воронихин вместе с братом Ильей приезжает в Москву. Сам факт его появления в столице иногда приписывается какому-то особому отношению А. С. Строганова к крепостному художнику: например, тому, что будущий зодчий якобы был внебрачным сыном вельможи. А между тем все объясняется очень просто.
Ежегодно с соляным караваном из строгановских вотчин отправлялись в Нижний Новгород, а затем в Москву и Петербург десять-пятнадцать подростков, способных к наукам и искусствам. Их, получивших предварительно подготовку в местных школах и мастерских, определяли учиться в столичных заведениях.
Строгановы не в состоянии были одни управлять громадными владениями. Они вынуждены были создавать свою крепостную интеллигенцию. Многие из крепостных, получивших образование, работали на строгановских промыслах и заводах, другие становились мастерами-художниками.
Можно назвать достаточно известные имена архитекторов И. И. Свиязева и С. И. Тунева, столичного оперного певца И. А. Мельникова, лесовода А. Е. Теплоухова, академика-гравера А. А. Пищалкина и других строгановских крепостных, судьба которых очень похожа на судьбу зодчего Воронихина.
В Москве, по словам автора «Некрологии», у Андрея Воронихина «развились способности и склонности к архитектуре, здесь положил он первое основание знаниям своим в сем важном искусстве, пользовавшись наставлениями знаменитого в то время российского зодчего Баженова и трудами своими обратил на себя внимание известного архитектора Казакова, предусматривавшего таланты Воронихина и будущую славу в искусстве строительном».
В мастерской В. И. Баженова и М. Ф. Казакова Воронихин провел (предположительно) два года.
Но начинал будущий зодчий как живописец. Так, известно, что в 1778 году он вместе с братом Ильей обратился с предложением расписать сени трапезной Троице-Сергиевской лавры.
Пребывание живописцев в «архитектурной команде» было традиционным еще со времен Д. В. Ухтомского, при архитектурной школе которого начинал свое учение и сам В. И. Баженов, тоже как художник.
Несомненно, пребывание в среде даровитых архитекторов — к тому же В. И. Баженов и М. Ф. Казаков были незаурядными рисовальщиками — помогло Воронихину приобщиться к столичному искусству, познакомиться с идеями, питавшими творчество, и попробовать свои силы в архитектуре, которой «оный Воронихин обучался с превеликим рачением».
Василий Иванович Баженов, этот выдающийся человек своего времени, гениальный фантаст, имел, пожалуй, самую неудачную творческую судьбу среди всех великих русских архитекторов: ему так и не удалось довести до конца ни Большой Кремлевский дворец, ни Царицынский ансамбль; Михайловский замок в Петербурге был достроен уже после его смерти.
Этот замечательный зодчий, крупный строитель, в то время, когда в его мастерской появился Воронихин, еще был полон сил, энергии, творческих планов. Годы учения в Московском университете и в Петербургской академии художеств, где его наставником был архитектор С. И. Чевакинский, получение звания «архитектурии гезеля помощника», поездка за границу, учение в Париже у королевского архитектора Шарля де Вальи — все, все было позади.
Баженов возвратился на родину со званием профессора Римской академии святого Луки; Флорентийская, Клементинская и Болонская академии искусств избрали его своим членом. Отказавшись от соблазнительных предложений в Париже, Баженов в 1765 году приезжает в Петербург.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
В Москве и Ленинграде, в Новгороде и Владимире, в других городах и районах страны находятся замечательные памятники русского зодчества. Совершенные инженерные сооружения, изумительные по своему архитектурному замыслу и художественным качествам, они создавались простыми русскими людьми, которые по характеристике их современников были «премудры и удобны такому чудному делу». История культуры свидетельствует, что русский народ выдвинул из своей среды целую плеяду замечательных творцов архитектурных ценностей нашей Родины.
Брошюра рассказывает о Моисее Ивановиче Югове — первооткрывателе Кизеловского угольного бассейна.
Этот очерк посвящен гвардии капитану Льву Шатрову. Воспитанник пермского комсомола, он был любимым вожаком студенческой и заводской молодежи. В 1943 году в составе Пермской танковой бригады Лев Шатров уходит добровольцем на фронт. В своей части он по-прежнему бессменный комсомольский руководитель. Много героических подвигов совершили воспитанные Львом Шатровым молодые танкисты, освобождая города и села от фашистских захватчиков. Сам Лев Васильевич Шатров не дожил до дня победы. В январе 1945 года он погиб в бою. Очерк написан на основании воспоминаний и документов. Автор приносит глубокую благодарность Л.
Книга рассказывает о жизни татарского революционера Мулланура Вахитова.