Архитектор Андрей Воронихин - [5]

При решении конструкций амбара мастера использовали приемы, найденные при возведении солеварен (вертикальные бревна — «иглы»-сжимы и ряжевое основание). Прообразом ряжевого основания мог быть и подклет, который нередко имели церкви Прикамья. Этот подклет зимой служил для хозяйственных целей, а весной предохранял здание от полой воды.

Сооружение солеварен, рассолоподъемных башен, соляных амбаров — это новый шаг в развитии человеческих представлений о дереве как материале для построек.

Но не только деревянное зодчество было широко распространено на Верхней Каме. Приход сюда московских мастеров привел к расцвету каменного зодчества Прикамья. Вспомним белые храмы и строгановские палаты в Усолье, церковь в соседнем Орле-городке.

…Вдоль Камы-дороги, лицом к ней, выстроились невысокие, словно вырубленные из камня, сооружения. Вот палаты Строгановых — приземистое, длинное здание, украшенное затейливыми наличниками окон. Тонкие декоративные колонки разнообразят его фасадные плоскости; изящные карнизы, тяги, наложенные как аппликация, только подчеркивают монолитность, незыблемость постройки.

Вытянутость линии домов берегового ансамбля логично завершена колокольней Спасо-Преображенского собора. Палаты, вертикаль колокольни, пятиглавие собора — сдержанность, простота, выразительность — гармонируют с суровой природой Севера, где нет ничего лишнего, где выживает только сильный, деятельный, где нет изнеженной пышности, а есть необходимость. Это и наложило свой отпечаток на архитектурные формы построек.

В сороковые годы прошлого века П. И. Мельников-Печерский, побывав на Верхней Каме, так в своих «Дорожных записках» говорил об усольских постройках: «Перед нами широко раскинулось Усолье: на обоих концах его дымятся варницы, и густой дым клубом развевается над всем селением. Ряд красивых каменных домов, которые не были бы лишними даже и в столице, тянулся по берегу Камы».

А дальше на Север? Соликамск, город в буквальном и переносном смысле слова выросший на соли. Когда-то он был центром Прикамья, здесь проходил московский тракт в Сибирь.

На кремлевском холме, словно алебастровые, теснятся колокольни, многочисленные соборы — сказочное богатство народной фантазии, запечатленное в камне. Удивление и радость вызывают они.

Восьмигранная башня колокольни, увенчанная граненым шпилем, поднялась на 60-метровую высоту. Это колоссальное сооружение построено на «каменных палатах» — двухэтажном здании. Вблизи приткнулся дом воеводы, дом-крепость. Узкие окна, бойницы, длинные коридоры внутри двухметровых по толщине стен, соединенные с подземными галереями, по которым осажденные могли ускользнуть от врага. Дом, овеянный тайнами и легендами.

На веселом пригорке, взметнув ввысь свои главы, разбежался узорчатыми крыльцами Троицкий собор, жемчужина Соликамска.

Открытый, радостный характер этой постройки, тонко прорисованные декоративные элементы стен, ритм нарастающих объемов от низких крылец к приделам и далее к центральному кубу, увенчанному пятью главами на вытянутых барабанах-фонарях, говорят о высоком мастерстве прикамских зодчих.

Маленькая, словно вышедшая из сказки «избушка на курьих ножках», виднеется одноглавая Введенская церковь. Ее маковка, покрытая «лемехом», небольшая высота, подслеповатые оконца уводят мысль в седую старину.

Их много, этих построек, трогающих душу красотой, величием, гармонией. Соликамск с его архитектурными памятниками можно поставить в один ряд с Суздалем и Владимиром, Ярославлем и Вологдой.

Было где молодому Андрею Воронихину увидеть и испытать на себе силу архитектуры, выразительнейшего из искусств!

Недаром его учитель крепостной живописец Гаврила Юшков писал из села Ильинского в Усолье управляющему строгановскими вотчинами: «…препровождаю… двоих наилучших из наших мастерских учеников — Карташова Павла да Воронина Андрея. Особливо сей последний имеет пристрастие к архитектурному делу. Оба они пишут изрядно». И Далее: «Андрей Воронин прибрал с собою слепок (модель! — Авт.) нашего Ильинского храма. Оный слепок из смеси назьму коровьего да сеяной глины, купола позолотил, а в прочем повапил белилами. С натурою вышло то дивно. Но мыслю: Довезет ли в Усолье без лому…».

Значит, еще в ранней юности Воронихин проявил склонность к пространственному мышлению, одному из наиболее сложных. Мышлению, которым должен обладать каждый архитектор.

Заметим, что внимание Воронихина привлек именно Ильинский храм, один из древнейших в крае.

К сожалению, до наших дней эта церковь не сохранилась. Фотография конца прошлого века помогает нам представить ее, но в несколько измененном виде: была пристроена колокольня и частично реконструировано само здание.

В Ильинском Андрей Воронихин жил с 1765 по 1772 год. После этого с приведенным выше сопроводительным письмом его отправили в Усолье. Затем он несколько лет продолжает «выучку» в Пыскорском монастыре.

Известно, что строгановская иконописная мастерская в Пыскоре служила своего рода примером и даже законодателем для прикамских художников-иконописцев и резчиков деревянной скульптуры.

Строгановская школа живописи — это своеобразный комплекс приемов и условностей в русской иконописи, ведущей свое начало от древнего новгородского письма.