Архетипическое измерение психики - [54]

Юнг указывал в своей работе, что существует тенденция к тому, чтобы и анимус, и анима были спроецированы на человека-партнера, или в рамках христианской традиции спроецированы на догму[256]. В первом случае порождается неизмеримое очарование, как в предыдущем примере. В последнем случае Христос является внутренним женихом, а Мария или Церковь (экклезиу) — внутренней невестой. В таком случае, эти фигуры бессознательны как индивидуальные компоненты личности. Эти проекции на догму сегодня стали в значительной степени нефункциональными. Это неразрывно связано с кончиной христианских коллективных норм. «Наша» цивилизация, «однако, оказалась весьма сомнительным предприятием, явным отходом от возвышенного идеала христианства; и в результате, проекции в значительной степени отпали от божественных фигур и неизбежно обосновались в человеческой сфере…» (а именно, на эрзац богах, таких как фигура Фюрера и т. п.); или «…упущенные проекции оказывают тревожное воздействие на человеческие отношения и разрушают не менее четверти браков. Тем не менее, этот шаг назад имеет то преимущество, что заставляет нас обратить внимание на человеческую психику. Настоящий сон выражает в очень тонкой манере, как один аспект того, что в игре, является чем-то личным. Говорить об ангеле, что он — сновидец, тем не менее, не означает, что это эфемерное маленькое эго, которое затмевает его существование, как еще одно эго ниже на земле. Оба ангела, которые на земле принадлежат сновидцу и Альберте, на самом деле один. Это иллюзия — верить, согласно тому, как это представляется во сне, что их двое. Бессознательное стремление, символизируемое объединением двух ангелов, в конечном счете, стремится к внутренней связи компонентов личности, духовной „свадьбе как внутреннему опыту, который не проецируется“. Это стремление ведет к открытию и переживанию Самости, цели индивидуации. Только такое объединение в Самости, согласно Юнгу, может сохранить современного человека от растворения в массовой психе[257].

Но этот внутренний синтез не может произойти без сознательного и принятого отношения к своим ближним. „Это таинственное нечто, в котором происходит внутренний союз, не является ничем личным, не имеет ничего общего с эго, на самом деле превосходит эго, потому что, как Самость, это синтез эго и надличностного сознания“. Это приводит к внутренней консолидация личности, но не упрочению. „Тут есть ядро всего феномена переноса, и его невозможно отбросить, потому что отношения с собой — это одновременно отношения с нашим ближним, и никто не может быть связан с другим, пока он не связан со своей Самостью“. Вот почему индивидуация имеет два принципиальных аспекта: с одной стороны, это внутренний процесс интеграции, а с другой — процесс объективных отношений. Этот двойной аспект имеет две соответствующие опасности. Первая — это опасность того, что пациент использует возможности для духовного развития, вытекающие из анализа бессознательного, как предлог для уклонения от более глубоких человеческих обязанностей и для воздействия на определенную „духовность“, которая не может противостоять моральной критике [то, что делал сновидец сначала, в то время, когда он оставался в стороне от Альберты]; другая — опасность того, что атавистические тенденции могут получить господство и перетащить отношения на примитивный уровень. Между этой Сциллой и этой Харибдой есть узкий проход…»[258]

В настоящем сновидении «учитель» представляет олицетворение Самости, и он пытается показать сновидцу, что он должен выполнять свои моральные обязанности перед своей семьей, и вместе с тем не должен уклоняться от своих отношений с любимой. Космическая возвышенность образа пытается указать на более высокое значение способа, который следует принять, и поднять сновидца над бесполезностью его всеохватывающих забот и желаний на более высокий уровень и показать ему сверхличностный аспект всей ситуации, направленный на реализацию Самости, образа Бога внутри себя. Ибо ангел (ангелос) — это, в конце концов, посланник Бога.

На этом я хотела бы закончить обсуждение этого этапа развития. Драма на земле продолжалась, лучше или хуже. Двое влюбленных остались, каждый в своем браке и со своими детьми. Постепенно интенсивность очарования сокращалась, но продолжила существовать хорошая, понимающая дружба. Мы могли бы сказать, что сновидец смог хотя бы частично интегрировать свою аниму, и дифференциация принципа Эроса принесла пользу его терапевтической практике.

Однако, вместе с тем, цель была еще далека от завершения, и приключение было еще далеко от завершения. Вместо этого возникла новая проблема, которая проистекает из опыта Самости. Эта новая проблема четко отражена в сновидении, присланном мне через несколько лет сновидцем:

Я совершил путешествие пешком из Англии в Швейцарию с неизвестной девушкой. Мы были хорошими друзьями и испытали много радости и страданий вместе. В Цюрихе был большой институт под названием «Институт позитивных намерений» с различными отделами для разных позитивных намерений. Там было множество фонтанов, зеленые растения и яркий свет. Я послушал лекции, которые там проходили, и, оглядевшись по сторонам, вошел в комнату, где читал лекции Джон С., известный теософ. Там я увидел стол, за которым сидели двенадцать седовласых, достойных старцев в красных одеждах. Они выглядели очень мудрыми. Было, однако, дополнительное место, которое оказалось пустым. Я спросил Джона С.: «Вы все еще проповедуете о Том, Кто должен прийти и занять это кресло (мировом учителе)?» Он покраснел и сказал: «В институтах, которые следуют определенным обычаям, трудно выступать против них» (то есть выступать против тех, кто знает лучше). Я понял, что он хочет сохранить определенные ценности, служа определенным условностям, в которые сам он не верил. Внезапно я почувствовал в себе некое более высокое сознание. Это было похоже на голос, который говорил: «Позитивные намерения могут ослепить внутреннее видение, так что люди думают только о позитивных ожиданиях. Их ожидание увидеть, что пустое место занято, приводит их к обману мышления, что в настоящее время оно пусто. По правде говоря, оно всегда было занято „Не имеющим формы“, высшим учителем, который сам является реальностью. Двенадцать мудрых людей не только знают, что Он занимает пустое на вид место, но также и то, что Он в них самих и в каждом. Они знают это, тогда как другие этого не знают». Теперь я покидаю институт, потому что лекции оказались бесплодными для меня. И я снова нашел свою девушку… и спросил ее, хочет ли она поехать со мной в Россию, я знал, что о многом прошу и даже добавил: «Я не могу обещать никогда не покидать вас; мы должны идти вместе без каких-либо условий». Сначала она удивилась, но потом поняла… Наши взгляды встретились, и нам было легче просто довериться друг другу без обещаний. И вскоре я увидел, что она не желает ничего лучшего, как идти со мной на свободе и без гарантий и просто жить и позволить «Не имеющему формы» вести нас.