Археология русской смерти. Этнография похоронного дела в современной России - [13]

.

(2) Не существует специальных надзирающих и регламентирующих органов, которые контролировали бы агентов рынка ритуальных услуг, а также функционирование похоронной инфраструктуры. Большая часть нарушений в сфере ритуальных услуг предполагают только административную ответственность[36].

«Можно хоть трупы воровать и продавать — тебе никто ничего не скажет. Тут для подавляющего большинства нарушений — только административная ответственность. А ей заниматься ментам да и следакам не хочется. За раскрытые административки медалей не дают».

(3) Отсутствует система ГОСТов и требований к функционированию похоронной инфраструктуры, к качеству товаров и услуг. Основные документы в этой области отнесены к разряду рекомендаций. Например, «перевозка умерших к месту захоронения осуществляется специализированным транспортом. Допускается использование другого вида автотранспорта для перевозки умерших, за исключением автотранспорта, используемого для перевозки пищевого сырья и продуктов питания» — формулировка «специализированный» не указывает на технические особенности такого транспорта и меры по их соблюдению[37].

(4) Существуют нормативные особенности, напрямую связанные с функционированием инфраструктуры. Большинство российских кладбищ находятся вне кадастра, то есть как юридических объектов их просто не существует. На тех же кладбищах, что входят в кадастровый план, нет четкой карты и порядка распределения мест захоронений, поэтому развиваются подобные объекты хаотично.

Итак, в России нет единой системы статистики и учета того, кто и где захоронен, и нет органов и структур, отвечающих за функционирование объектов инфраструктуры (де-юре ответственность должны нести муниципалитеты). Ни одна официальная институция в России не знает, сколько кладбищ действует на территории страны, сколько на них захоронено людей и, самое главное, кто именно захоронен[38]. То же относится и к кремированным останкам: никакого учета мест нахождения праха не ведется. Кроме того, отсутствует механизм, который позволил бы субъектам федерации обмениваться информацией о захоронениях и т.п.[39].

«Ты вот пойди и спроси: чё, например, сколько в губернии у нас покойников умирает? Ну тебе скажут, например, пять тысяч! А ритуалки за сколько отчитываются покойников/кли-ентов? За тыщу? Остальных кто хоронит? А хуй знает! Потому что системы учета нет. Из морга как вышел — все, считай, для государственного радара ты пропал».

Даже выдача тел из морга обходится без учета: согласно требованиям закона, выдать тело могут только родственнику или ответственному лицу, но при этом не установлено, кто и каким образом должен определять степень родственных связей между покойным и тем, кто пришел забирать тело. По сути, забрать его может кто угодно, предъявив обычный паспорт. Таким образом, государство не запрашивает информацию о том, что происходит с телом (куда и кто его везет и где происходит захоронение)[40]. Отсутствие государственной статистики позволяет похоронным компаниям не вести учет и не заниматься отчетностью, поэтому невозможно установить, сколько захоронений проводит то или иное ритуальное агентство[41].

Законодательная база в ритуальной сфере закрепила институциональный статус-кво советской модели коммунального управления, где существует принцип разделения функций основных агентов рынка ритуальных услуг: государство (МСУ, федеральные органы и т.д.) монопольно распоряжается инфраструктурой. Частным агентам разрешено только оказывать услуги: организовывать перевозку мертвого тела и его захоронение, продавать похоронную атрибутику. В то же время органам местного самоуправления необходимо поддерживать и развивать вверенную им инфраструктуру, которая постоянно дает сбои из-за отсутствия бюджетирования и невозможности получать средства за счет похорон.

Нормативная база позволяет активно пользоваться сбоями в работе инфраструктуры: например, отсутствие системы учета и статистики захоронений способствует развитию стихийных и бесхозных кладбищ, а отсутствие требований к организации и открытию ритуальных агентств позволяет им функционировать бесконтрольно.

Теперь я предлагаю обратиться к интерпретациям, а именно, к тому, почему это все работает.

Глава 2. К попыткам интерпретации: почему работает то, что не должно работать [42]

Как и почему работает похоронное агентство

В России нет единого реестра похоронных организаций. До 2002 года существовала система лицензирования, которая предусматривала некоторые ограничивающие механизмы для осуществления такой деятельности, однако, согласно многочисленным заключениям экспертов, она была скорее номинальной и не повышала качество услуг, которые оказывали похоронные компании. Как бы то ни было, подобной системы нет уже более 15 лет, поэтому узнать, сколько компаний в регионах занимаются оказанием различных ритуальных услуг, невозможно.

«Любой Вася по факту может хоронить людей. Пока его самого не похоронят. Гы-гы-гы».

Логичной реакцией будет удивление читателя: как же нельзя? Ведь компании регистрируют юридическое лицо, а в перечне услуг указывают «ритуальные», разве не так? Но на деле все немного сложнее