Археология русской смерти. Этнография похоронного дела в современной России - [15]

«Ну вот решил ты продать ритуалку — как ты ее продашь? Катафалки? Информаторов? Что продавать-то будешь? Главное — это связи. Ну и мозги, чтобы распиздяями этими руководить. Как ты там это называешь? Операционализация, да-да».

Другой интересный момент состоит в том, что большинство похоронных компаний имеют в названии слово «ритуал» (или название вообще состоит только из этого слова); в отдельных случаях содержится указание на принадлежность к государственным структурам (например, «городская похоронная служба»). Подобная мимикрия позволяет агентствам самоопределяться в качестве представителей городской службы, а также избегать негативной идентификации, маскироваться, не заботясь о репутации или долгосрочной истории. Горизонт планирования в условиях финансовой и нормативной неопределенности практически отсутствует.

Именно по этим причинам организовать или открыть «со стороны» собственную компанию в сфере похоронных услуг практически невозможно. Для входа в этот бизнес существует несколько трудно преодолимых барьеров. Прежде всего, речь идет о необходимости контактов для получения заказов. Для этого нужно иметь неформальные связи на одном из инфраструктурных объектов — в морге, на кладбище, а также обзавестись информатором, который будет предоставлять оперативную информацию об умерших.

В каждом морге должны выплачиваться установленные таксы, а на каждом кладбище — соблюдаться принципы копки могил: например, на одном погосте нельзя копать никому, кроме конкретной бригады, обслуживающей данный объект, в то время как на другом нет таких ограничений. Мне известна одна весьма показательная, хоть и неприятная история, которая иллюстрирует зависимое от неформальных связей положение ритуального бизнеса. Все у того же Бычка однажды случился резкий обвал доходов, заказов почти не было. Дело в том, что все сливы ему обеспечивала информатор со станции скорой помощи, а у нее случилось горе — выпала из окна дома и разбилась насмерть дочь. Женщина решила, что это наказание высших сил за ее грехи, Бог наказал за то, что торговала мертвыми. Она впала в депрессию и прекратила сотрудничество с Бычком.

Подобная ситуация становится возможной благодаря принципу, описанному ранее: инфраструктура контролируется представителями власти, а ритуальным компаниям, хотят они этого или нет, в любом случае приходится с ней взаимодействовать. Поэтому одной из приоритетных стратегий для ведения бизнеса является установление неформальных кооперативных отношений между инфраструктурой и частными агентами.

По этой причине полностью неофициальный характер похоронного дела исключает появление крупных федеральных игроков — для того чтобы ритуальная компания успешно функционировала, необходимо поддерживать неформальные связи во всей сети. Существуют монополизаторы в этой сфере, например, ГБУ «Ритуал» в Москве, но они функционируют только в своем регионе, в то время как в Европе, Америке, Канаде и Австралии существуют национальные похоронные корпорации, например, SCI (Service Corporation International) в Америке, Австралии, Германии или PFG (Pompes Funebres Generales) во Франции. В одном из частных исследований, которое я проводил для крупной федеральной ритуальной компании, работавшей в убыток на протяжении последних семи лет, удалось установить, что предприятие подобного рода не может работать в теневом секторе, где присутствует огромное количество игроков с разными понятиями о стоимости услуг. Например, в одном морге просят 10 тысяч рублей за услуги по омовению тела, в другом — 15 тысяч рублей. Федеральная компания не может проводить похороны и осуществлять сопутствующие расходы без официального учета, и в результате все ее региональные представительства оказались убыточными.

Директор похоронного агентства всегда налаживает и поддерживает сеть неформальных связей. Стандартная история открытия похоронной компании в таком контексте выглядит следующим образом. У кого-то есть родственник или близкий человек, который имеет доступ к моргу или кладбищу. Этот человек может оперативно делиться информацией об умершем человеке или берется решать возникающие проблемы. В таком случае открывается ритуальная компания, главная цель которой состоит в обеспечении агентской связи всех объектов инфраструктурной цепочки.

«Если А. вдруг нужен гроб, то он возит клиентов в М., и они там вместе покупают все, что нужно. Иногда какие-то гробы делают сами, в гараже у него лежат. Самих клиентов ему поставляет местный священник, отец С., с которым у них какая-то особая форма картели. В храм никого больше отпевать не пускают, кроме своих клиентов. В дополнение к этому А. продает места на местном кладбище, осуществляет подготовку места захоронения: роет могилы, ограды ставит и т.д. Самое крутое, что А. все тут знают как “директора кладбища". Гово-рил с местными, они мне: “Без А. никак нельзя похорониться, он кладбищем заведует”. Спрашиваю: “А кто его назначил туда?" Отвечают: “Дык он сам”. Как я понял, его фирма существует уже больше 10 лет благодаря родственным связям с чиновницей из местной администрации. Она и клиентов тоже ему поставляет. Когда родственники приходят оформлять свидетельство о смерти или просить о предоставлении места для захоронения, она им сразу советует обратиться к А., “он же директор кладбища”. Помимо А. у него в фирме еще работает два человека, которые составляют похоронную бригаду. Названия у них никакого нет. <...> Вообще хорошо, что он хотя бы тела у себя не хранит, как в М., где трупы ночь в машине лежат. Надо узнать про А. побольше и попытаться у него что-нибудь купить».