Аргонавты 98-го года - [108]

Он сверкнул на нас взглядом из-под ощетинившихся бровей. Стоя тут, он был похож на злое животное, дикое существо, бешенное и отчаянное. Он пошатнулся в дверях и, чтобы удержаться, протянул свою руку в перчатке. Затем, со злым смехом, ядовитым смехом врага, он вошел в комнату.

― Так, кажется, я накрыл прелестное гнездышко воркующих голубков. О, о, моя прелесть! Вам мало одного любовника, вам нужно двоих. Ну, с этих пор вам придется довольствоваться одним, и это будет Джек Локасто. Я достаточно вынес из-за вас, белолицая распутница. Вы преследовали меня, чем-то приворожили меня, вы притянули меня обратно в эту страну, и теперь я должен овладеть вами или умереть. Вы достаточно наигрались со мной. Комедия кончена. Отойдите от этих двух. Выходите, говорю я. Ступайте из этой комнаты.

Она только отшатнулась дальше.

― Вы не хотите идти, проклятая ведьма, с вашим молочным лицом, с вашими серыми глазами, которые просверлили во мне дыры, которые жгут мое сердце, которые сводят меня с ума! Вы не хотите идти? Эй, отойдите вы двое, и дайте ей выйти.

Мы заслонили ее.

― Ха, вот оно что! Вы смеетесь надо мной? Вы хотите помешать мне завладеть ею? Что ж, тем хуже будет для нее. Я превращу ее жизнь в ад. Я буду бить ее. Вы не хотите отойти? Вон вы, брюнет, разве я не знаю вас? Разве я не ненавидел вас больше, чем дьявол ненавидит святого, ненавидел пуще горького яда. Эти три года вы дурачили меня, удерживали ее. О, я пытался убить вас бесчисленное количество раз, но мне не удавалось. Однако теперь мой час. Отойдите назад, говорю я, отойдите назад. Ваше время пришло. Теперь я стреляю.

Его рука поднялась, и я увидел, что она сжимала револьвер. Я был под прицелом. Лицо его исказилось дьявольским торжеством, и я понял, что он решил убить. Наконец мой час пробил. Я увидел, как его пальцы нажали курок, я смотрел в пустой ужас дула. Мое сердце превратилось в лед. Я не мог перевести дыхание. О, если бы отсрочка, минута. Уф! Он спустил курок и в то же мгновение Гарри кинулся к нему.

Что случилось? Выстрел раздался в моих ушах, я все еще стоял тут, а не чувствовал раны, не чувствовал боли. Но пока я смотрел на своего врага, послышался звук тяжелого падения. О, боже! Тут, у моих ног, лежал Гарри, лежал беспорядочной трепещущей грудой, упав на лицо, и в его белокурых волосах я видел темное пятно, быстро растекавшееся. Тогда, в секунду, я понял, что сделал мой брат.

Я упал на колени около него.

― Гарри, Гарри, ― стонал я.

Я услышал крик Берны и увидел, что Локасто подходит ко мне. Это не был больше человек. Он убил. Теперь это был зверь, фурия, дьявол, обезумевший от жажды разрушения. С рычанием он бросился ко мне. Я снова подумал, что он застрелит меня. Но нет! Он поднял тяжелый револьвер и изо всех сил опустил его на мою голову. Я почувствовал удар и с ним казалось вышла вся моя сила. Мои ноги были парализованы, я не мог двинуться. И пока я лежал так, в туманном оцепенении, он приблизился к Берне.

Она стояла в нише, пораженная ужасом, слабая, задыхающаяся, беспомощная; я увидел, как он загнал ее в угол. Его руки были вытянуты к ней; еще мгновение, и он схватил бы ее. Мгновение ― и с быстротой молнии она подняла тяжелую стоячую лампу и бросила ее ему в лицо.

Я услышал крик ужаса и увидел, как он повалился, когда лампа ударилась между его глаз; я увидел, как огненные языки вырвались и запрыгали. Он поднялся во весь рост, ужасный в своей агонии. Он был в одежде пламени, он был в море огня. Он выл, как собака, и повалился на кровать.

Вдруг пропитавшееся маслом одеяло занялось. Занавески как будто подпрыгнули и превратились в пламя. В то время как он катался и ревел от боли, огонь взобрался по стенам и перекинулся на крышу. Помогите, помогите! Комната горит! Пожар, пожар!

Снаружи, в коридоре я слышал сильную суматоху, крики мужчин, вопли женщин. Весь дом ожил, был охвачен паникой, обезумел от страха. Теперь все было объято огнем, неистово безумно пылало и ничто не останавливало огня. Гостиница горит, и я также сгорю. Какой ужасный конец. О, если бы я только мог что-нибудь сделать. Но я был не в силах двинуться. Книзу от пояса я был точно труп. Где Берна? Дай боже, чтобы она была спасена. Я не мог звать на помощь. Комната кружилась в моих глазах. Я был слаб, ошеломлен и беспомощен.

Гостиница была в огне. Внизу на улице собирались толпы. Люди бегали вверх и вниз по лестнице, вступали в драку, чтобы вырваться, обезумев от ужаса прыгали через окна. О, как ужасно, ― сгореть! Неужели никто не спасет меня?

Да, кто-то пытался сделать это и тащил мое тело по полу. Сознание покинуло меня, и я, казалось, пролежал гак в оцепенении годы. Когда я снова открыл глаза, кто-то все еще тащил меня. Мы спускались вниз по лестнице и со всех сторон нас окружали полосы развевающегося огня. Я был завернут в одеяло. Как оно очутилось на мне? Кто была эта темная фигура, так отчаянно тянувшая меня. Она старалась поднять меня, делала несколько шагов, шатаясь под моей тяжестью, и спотыкалась. Мужественное, доблестное существо ― кто бы ты ни было! Еще одно отчаянное усилие, и мы почти у двери. Огненные языки накидываются на нас, как змеи, прыгают по пятам, как котята. Над нами волнующийся свод пламени, взлетающий вверх с оглушительным ревом. Горящие головни носятся вокруг, а перед нами черная бездна дыма. Текучие стены пламени надвигаются на нас. Мы в пещере огня и через мгновение она поглотит нас. О. мой спаситель, еще одно безумное усилие! Мы почти у двери. Тут меня поднимают и мы оба вываливаемся на улицу. Это совершается в последнюю минуту. За нами, точно дикий зверь, преследующий свою добычу, вылетает вихрь пламени и дверь превращается в пучину сверкающей ярости.