Аргилай. Украденный дом - [8]

– Ты украл у старосты побрякушку?

Лаи замялся, не зная, что ответить и с чего начать рассказ. Поле, лес, деревня, таверна, халупа, где на него набросился головорез – это все, что Аргилай помнил о своей жизни. Откуда у него капля и украл ли он ее, купил ли – оставалось загадкой.

– Да какая разница! – встряла рыжая, не дав юноше придумать ответ. – Пока ты тут мучаешься вопросами морали, Копыто, твоя жена и дочка мучаются в лапах разбойников.

– Вопросами чего? – не понял коневод.

– Не бери в голову. – отмахнулась женщина. – Не воровал он побрякушку. Тебе легче?

– Парень, – обратился Копыто к Аргилаю. – Ты согласен обменять свою драгоценность на мою жену и дочь? В долгу не останусь.

– Да, конечно! – легко согласился Лаи, не представляя ценности капли и радуясь, что наконец-то может найти себе друзей.

– Вот и порешили. – удовлетворенно выдохнула Трица. – Тащи мое оружие, табунщик.

Через лес шли очень быстро, самым кротчайшим путем в обход тропинок и дорог. Группу их девяти вооруженных мужиков, Трицитианы и Аргилая возглавлял друг Копыто – опытный охотник из деревни Большое Дно.

Ближе к цели, отряд перестал таиться и двигался в открытую по дороге, ведущей на хутор. Звезды и луна так и не показались из-за туч. Ночка выдалась темная. Чтобы еще более явно обозначить свое присутствие – зажгли несколько факелов.

– Нас засекли. – проинформировала Трица.

Копыто завертел головой по сторонам и нахмурился:

– С чего ты это взяла? – удивился он.

– Прислушайся, – посоветовала женщина. – Филин ухает, слышишь? Три раза ухнет, потом тишина. Снова три ухнет. Запоминай, пригодится, когда старостой станешь.

– Не говори «гоп». – отмахнулся коневод.

– Если я не уверена в удачном результате, то не берусь за дело. – заверила Трица.

– Твоими бы устами. – вздохнул Копыто.

До хутора отряд не добрался. Поперек дороги стояло с полдюжины молодцов самой бандитской наружности. Оружие не обнажали, но у каждого на поясе висел либо длинный нож, либо увесистая дубинка с шипами. Луков или арбалетов ни у кого не наблюдалось, что обеспокоило Трицу. Банду возглавлял староста деревни Большое Дно – Боров. Толстяк скрестил руки на груди над круглым животом и поглядывал на явившийся отряд.

– Че пришел, Копыто? – зло бросил староста.

– У меня есть то, что тебе нужно, Боров. – ответил коневод.

– Сомневаюсь. – усмехнулся толстяк. – Забери своих балбесов и отправляйтесь домой. Про табун даже не спрашивай. Бабу с ребенком завтра вечером верну. А вот твою рыжую подружку я больше в деревне видеть не желаю. Усек?

Коневод вытянул вперед свою жилистую руку. В свете факелов блеснула капля на цепочке.

– Меняю это на свою жену и дочь. – предложил Копыто.

Среди головорезов послышались перешептывания. Разбойники явно понимали ценность побрякушки. Но староста даже глазом не повел.

– С чего ты взял, что меня это интересует? – усмехнулся он.

– Хорош лепить горбатого, Боров! – прикрикнула Трица, появляясь из-за спины коневода. В руке женщина держала копье с длинным, широким наконечником. На поясе красовался кинжал в потертых кожаных ножнах. – Мы все знаем про твоих нанимателей в черной карете, – она вытолкнула вперед Аргилая. – Парень нам все рассказал.

Глаза старосты беспокойно забегали. Он облизал пересохшие губы и с сомнением произнес:

– Мальчишка же ничего не помнит.

– Вспомнил, – заверила женщина. – И рассказал много чего любопытного про магов и эльфов. Улавливаешь, куда я клоню?

Какое-то время Боров размышлял, а затем приказал одному из разбойников:

– Сохатый, тащи сюда бабу с дитем.

Тот, молча, кивнул и растворился в ночи. Головорез быстро вернулся – то ли до хутора оставалось совсем недалеко, то ли пленниц прятали где-то поблизости в лесу. У молодой женщины были растрепаны волосы, разбиты губы и темнел синяк под глазом. Девочка лет восьми выглядела без повреждений. Обеим пленницам связали руки за спиной.

– Золотушка! – испуганно воскликнул Копыто, намереваясь броситься к своим родным. – Солнце мое! Да что они с тобой сделали?

– Потом слюни распускать будешь. – остановила его за плечо Трица. – Сейчас не время.

– Мне кажется, обмен не равен по цене. – тем временем изрек староста. – У меня двое у вас одна. Хочу побрякушку вместе с парнем. Иначе обмена не будет.

– А табун? – уточнила женщина.

– Сказал же, – разозлился староста. – Забудь!

– Лошадку мою хоть верни. – попросила Трица. – И я уеду.

– Ну что не сделаешь ради того, чтобы больше не видеть твою щербатую рожу… – улыбнулся толстяк. – Твоя кляча и баба с ребенком на парня с побрякушкой. По рукам?

– Лады. – легко согласилась рыжая.

– Что значит «лады»? – испугался Аргилай. – Не отдавай меня им!

– Что ты делаешь, Трица? – поддержал парня коневод. – Не было уговора отдавать парня.

– Что я делаю!? – вспылила женщина. – Я жену твою спасаю и ребенка! Опомнись! Кто для тебя этот парень? Никто. Хочешь дело делать – придется рука замарать.

– Ты меня обманула! – заверещал Лаи, пытаясь сбежать. Но мужики сомкнулись вокруг него плотным кольцом и схватили за руки. – Пусти!

– Вот этого не надо. – покачала рыжей головой Трица. – Ты сам со мной напросился идти. – произнесла она и неожиданно влепила юноше кулаком в лоб.