Аргентинское танго - [8]

— Вот, значит, почему ваш Роб боялся ездить на нем! — Рауль скорее утверждал, чем спрашивал.

— Роб? Боялся? — Девушка резко остановилась, и в ее темных глазах вспыхнул внезапный гнев. — Что вы хотите этим сказать? Мой брат не боится ездить хоть на самом черте!

Рауль удивленно приподнял бровь.

— Ваш брат? Так вы, стало быть…

— Да, из клана Кинкейдов. — В резком и решительном ответе девушки помимо негодования слышалось еще что-то: казалось, ее возмущает самое это имя. — А вы что обо мне подумали?

— Думал, что вы просто конюх. — Рауль сухо усмехнулся над своей ошибкой.

Несколько мгновений девушка хранила ледяное молчание, затем ее недовольство улетучилось так же внезапно, как вспыхнуло. Она посмотрела на свою грязную одежду.

— Думаю, что я и на самом деле выгляжу как рабочий с конюшни. Я пообещала Робу помочь ему сегодня с лошадьми. Во всяком случае, это намного забавнее, чем сидеть в ложе со всем семейством. — Она вновь зашагала вперед. — Кстати, меня зовут Триша. Триша Томас. А вы Рауль Буканан. — Затем, полуобернувшись, она смерила Рауля взглядом: — Почему вы сказали, что мой брат боится?

На этот раз в вопросе слышалось больше любопытства, чем требовательности.

А раз уж Рауль сделал критическое замечание, он вынужден был его обосновать:

— Я заметил, что в конце каждого чуккера он бережет пони.

— Некоторые из лошадей уже не молоды. Они быстро уставали. — Она стеной встала на защиту брата. — Я не считаю, что Роб поступал неверно.

— Нельзя выиграть игру, оберегая пони. Это соревнования. Коли лошадь устала, чтобы играть во всю мощь, надо менять ее, не дожидаясь конца чуккера. — Рауль умолк и посмотрел на девушку. — Уверен, что для вас все это звучит слишком грубо и резко.

— Да, — честно созналась она. — Но это совпадает с том, как играете вы сами. Сегодня днем вы были немилосердны и к себе, и к лошадям.

Рауль почувствовал, что Триша сама точно не знает, одобряет она это или нет. Они приближались к конюшням, где происходила обычная после всякой игры суета. Одних лошадей прогуливали, чтобы дать им остыть после трудной работы. Других — грузили в трейлеры. Третьи стояли в стороне, и конюхи усердно надраивали их скребницами. И Триша сама сменила тему разговора.

— Что вы делаете сегодня вечером? — спросила она.

У Рауля была назначена на шесть часов встреча с массажистом в оздоровительном центре, но он понимал, что девушка интересуется вовсе не его распорядком дня.

— Сегодня вечером Мартин Чет устраивает прием, чтобы отпраздновать выигрыш кубка, — сказал он.

— Вернее сказать: чтобы позлорадствовать по поводу выигрыша кубка, — поправила Триша, а затем прибавила: — Вам это не понравится. У Мартина всегда бывают ужасные вечеринки. Почему бы вам не улизнуть оттуда пораньше? Мы могли бы где-нибудь встретиться.

— Сколько вам лет?

Сам он точно определить ее возраст не мог. Ему доводилось встречать девушек, которым он давал на вид восемнадцать лет или более того, а потом узнавал, что им всего лишь четырнадцать. Совсем еще дети. А дети его не прельщали.

Триша слегка поколебалась, затем пожала плечами:

— Семнадцать. Думаю, вы не считаете меня слишком старой?

— Нет. Слишком юной.

Рауль был старше ее на двадцать лет. Ему льстило, что девушка находит его привлекательным, но он давно уже решил: самое мудрое — это вообще не связываться с хорошенькими юными девицами из богатых семейств.

Триша замедлила шаги, и лошади почти уткнулись мордами в ее спину.

— Наш трейлер стоит вон там, — показала она, имея в виду, что дорожки их расходятся. — Скажите, а изменилось бы что-нибудь, скажи я вам, что мне восемнадцать? Именно столько мне будет через два месяца. Вы мне нравитесь, и я хотела бы встретиться с вами опять.

Она не просила Рауля передумать, а бросала ему открытый вызов.

— В этом нет ничего плохого.

— Ну а раз так, то вечером в следующую субботу мои родители устраивают прием. Вы придете?

Она вызывающе склонила голову набок, сверкая темными глазами.

— Я профессионал, — напомнил ей Рауль. — На следующей неделе я буду играть с командой в Бока-Ратоне. Так что, видимо, придется быть там.

— А если сможете, то придете?

— Посмотрим.

— Буду вас ждать.

Одна из лошадей толкнула девушку сзади, торопя ее к конюшням.

— Вы можете разочароваться, — предупредил Рауль.

— Нет, не разочаруюсь. Приходите.

Триша повернулась и повела лошадей к стоящему неподалеку трейлеру.

Все минувшие пятнадцать лет Рауль жил среди богачей. Из них последние десять — среди богачей из многих стран мира. Он обедал за их столами, ночевал в их домах, играл в поло с ними или для них, ездил с ними верхом на охоту, сидел в барах. И он понял, что они ничуть не отличаются от всех прочих людей. Среди них были свои хвастуны и ничтожества, избалованные щенки и болезненно застенчивые дети. Некоторые из них были хорошими людьми, честными и порядочными, а встречались и такие, которым нельзя верить ни на грош. Так что Рауль не мог сразу понять, к какой категории отнести Тришу — он не стал бы так вот, с лету, причислять ее к избалованным, своевольным и взбалмошным особам, какой она казалась на первый взгляд. Он даже не знал, хочется ли ему увидеться с ней опять.