— Шерстяной жакет, — твердо произнесла Серена. — В этом пальто ты похожа на члена организации «Гитлер-югенд».
— Что же еще взять? — растерянно пробормотала Тэмсин, оглядывая комнату. — Думаешь, трех свитеров будет достаточно?
— Трех свитеров?! — На другом конце трубки возникло долгое молчание. В конце концов, Серена напряженно произнесла: — Тэмсин, вынимай из сумки все, что ты туда положила.
— Ты думаешь, что я напихала в багаж всякую дребедень, чтобы каждый вечер ходить с этим плейбоем по ресторанам? Не волнуйся, меня он совсем не интересует. Я еду туда работать, — с вызовом произнесла Тэмсин.
— Я не об этом, — сказала Серена. — Дорогая, вспомни о том, что сейчас в Аргентине — разгар лета. Там тридцать градусов жары!
— О боже! Я и не подумала…
— Все нормально. Не паникуй. Первым делом вынь из сумки все, что ты туда запихала.
— Все, что запихала… — с отчаянием повторила Тэмсин, начиная вытаскивать шерстяные вещи и стараясь не расплакаться. — Хорошо. А теперь… — Она внезапно замерла на месте, услышав звук подъехавшей к дому машины.
Но он ведь должен приехать через пятнадцать минут?..
Хлопнула дверца машины. Разнесся гулкий звук шагов по замерзшему тротуару.
— О, Серена! Он уже здесь! — прошептала Тэмсин в телефонную трубку, когда раздался дверной звонок. — Что мне делать?
— Не волнуйся, — твердо произнесла Серена. — Сохраняй холодный и профессиональный вид. Помни о том, что ему нельзя доверять. — Снова раздался звонок в дверь. — И ни в коем случае не ложись с ним в постель. — Сестра вздохнула. — Но сначала открой ему дверь.
— Ну, наконец-то! — Алессандро прошел мимо нее по узкому коридору и нетерпеливо огляделся вокруг. — Я уже хотел уйти. Решил, что ты передумала.
— Насчет возможности проявить себя? С какой это стати? — чарующим голосом произнесла Тэмсин.
— Ты готова?
Она стояла на ступеньках.
— Нет еще. Поднимайся.
Скрежеща зубами, Алессандро последовал за ней, стараясь не смотреть на ее обтянутые черными джинсами ягодицы.
В комнате царил жуткий беспорядок.
— Тебя, похоже, обокрали? Или у тебя всегда здесь так? — спросил Алессандро, оглядывая ворох разбросанных вещей, раскрытые дверцы шкафов и пустые выдвинутые ящики.
— Нет! — Тэмсин принялась запихивать теплую одежду обратно в шкаф. — Это все оттого, что одна невыносимая личность заставила меня отправиться на другое полушарие земли и приехала за мной раньше условленного времени.
Алессандро взглянул на свои часы.
— Всего лишь на десять минут. Я предполагал, что ты уложишь сумку еще вчера вечером.
— Да? — бросила она. — Откуда ты знаешь, может, у меня были другие планы вчера вечером? Почему я должна менять свою жизнь из-за тебя?
Прислонившись к дверному косяку и засунув руки в карманы, Алессандро задумчиво наблюдал за ней. На вчерашней пресс-конференции, когда Тэмсин так убедительно говорила всем, что у нее не было проблем с производством футболок, он понял, что она — виртуозная лгунья. И ему было занятно определить, когда она говорит правду, а когда — лжет. Перелет в Буэнос-Айрес займет пятнадцать часов. Вот за этим занятием он и проведет время.
Алессандро нетерпеливо вздохнул и оттолкнулся от двери одним резким и решительным движением.
— Кажется, тебе бесполезно говорить, чтобы ты поторопилась.
Тэмсин сжала зубы и стала очень тщательно и неторопливо складывать белую блузку на кровати. Затем достала потертые джинсы и цветастую индийскую тунику.
— Не забудь вот это, — сказал Алессандро, подняв с пола кружевной шелковый пояс для чулок. Глаза его злобно блеснули. Тэмсин схватила пояс и с яростью бросила его на полку.
— Не думаю, что он мне понадобится, — холодно произнесла она. — Или вот это. — Она кинула вслед за поясом бледно-голубой изысканный бюстгальтер. — Я еду работать, помни, Алессандро.
Демонстративно она вытащила пару простеньких белых трусиков, незатейливый белый хлопчатобумажный бюстгальтер и, бросив взгляд на Алессандро, покидала их в сумку. Затем с шумом чиркнула молнией.
— Я готова.
— Ты все взяла?
Она видела, с каким недоверием он взглянул на ее багаж, и невозмутимо пожала плечами. Полчаса назад сумка была набита до отказа, теперь — наполовину пуста.
— Думаю, все, потому что я не собираюсь ехать надолго и совсем не собираюсь…
Он рассмеялся:
— Приятно проводить время?
— Совершенно верно.
— Не желаете ли вина, леди Тэмсин Калтроп?
Тэмсин слегка кивнула стюарду, подавив в себе вспышку раздражения. Он налил бледно-золотистое вино в два высоких бокала.
Они летели уже около часа, но, несмотря на роскошь, царившую в салоне частного самолета Алессандро, Тэмсин ощущала нервозность и тревогу. Все это время она листала какой-то глянцевый журнал, но не видела в нем ни строчки. Алессандро, сидя напротив нее, изучал протокол собрания акционеров.
Стюард, поклонившись, удалился, и Тэмсин подняла свой бокал.
— Пожалуйста, скажи своим служащим, чтобы они не называли меня «леди Тэмсин Калторп», — резко произнесла она. — Я никогда сама не называю свой титул и предпочитаю, чтобы другие обращались ко мне просто по имени.
Алессандро оторвался от протокола акционеров.
— Конечно. Как пожелаешь…
Лицо его было совершенно невозмутимым, но почему Тэмсин показалось, что в голосе его прозвучала насмешка? Раздражение, которое копилось в ней последний час, стало выплескиваться наружу, как кипящее молоко.
