Аргентинские сказки - [5]
В некоторых аргентинских селах существует поверье, что рассказывать сказки днем — дурная примета. Обычно сказки звучат по вечерам, после трудового дня, когда семьи, соседи, друзья собираются в доме или на открытом воздухе и, потягивая мате через трубочки из специальных сосудов, начинают развлекать друг друга. Сказки также звучат во время так называемых «мингако», когда соседи собираются на ночь для выполнения каких-либо работ (например, для очистки початков маиса).
Как правило, первым начинает самый старший или самый авторитетный в этом кругу людей сказитель. Заканчивая сказку, очередной исполнитель произносит одну из множества стихотворных формул, передавая слово другому. Не считается зазорным перебивать рассказчика, чтобы напомнить забытую сцену, или дополнить сюжет, или добавить деталь, или откомментировать событие, поэтому исполнение сказки подчас превращается в своего рода коллективное театрализованное представление.
Хотя предлагаемый сборник сказок составлен на основе научного академического издания, сам он не претендует на научность. Это касается и весьма условной рубрикации сказок и переводов. Добросовестно точные записи сказок при переводе подвергались неизбежной редактуре, поскольку было невозможно, да и не нужно, передавать диалектные особенности. Переводчики постарались сохранить привкус сочной простонародной речи и отчасти даже отразить индивидуальные манеры исполнителей.
Думается, эту книгу будет занятно прочесть детям и взрослым. Детям — понятно почему: им всякая хорошая сказка интересна и полезна. А взрослым эти сказки, может быть, помогут разглядеть сквозь «вершки» национальной специфики индоевропейские корни нашей культуры.
А. Кофман
I
ЛИС, ТИГР И ДРУГИЕ
(Сказки о животных)
ЛИС И ДВА ЗАЙЧОНКА
Рассказывают, будто два зайчонка нашли однажды куски от одеяла. Шли они, рассказывают, краем дороги и увидели — валяются два куска от шерстяного одеяла. Видимо, выбросил по ненадобности погонщик скота, а может, кто другой. Зима в тот год стояла очень суровая, и зверюшки совсем замучились от холода.
Ну ладно… Уж как обрадовались оба зайчика такой находке — слов нет! Вот теперь-то они сошьют оба куска, — так порешили, — и будет у них славное теплое одеяло. Станут под ним спать вместе, и никакой холод им не страшен. На площадке возле норы остановились и давай судить-рядить, как сошьют это одеяло и где нитки найдут. В том-то и беда, что не было у них ни одной ниточки!
Ну ладно… Тем временем мимо шел лис по имени дон Хуан, увидел молоденьких зайцев и понял, что меж ними какой-то серьезный разговор идет. Разобрало лиса любопытство, и захотел он послушать, о чем зайцы толкуют. Остановился, навострился и сразу сообразил, что тут можно кое-чем поживиться. Подошел он к зайцам, поздоровался, как положено, и спрашивает, не надо ли им помочь. Зайцы неразумные возьми да расскажи ему все без утайки. Лис тотчас предложил им ниточку, тоненькую, незавидную, какая была у него. А условием поставил, что они за это выделят ему краешек одеяла, чтобы и он мог накрыться. Зайцы по малости лет согласились и ниточку взяли. Быстро они сшили одеяльце, да такое красивое — просто на зависть! Любуются им и знать не знают, кому доверились. Молоденькие совсем, вот и не слыхали о кознях хитрого лиса.
Ну ладно… К ночи собрались зайцы спать, одеяло расстелили. А ночь была очень холодная, град так и стучал по земле. Вдруг прибегает лис. Зайцы — что делать? — отдали ему краешек одеяла. А лис посмотрел на них с важным видом и говорит:
— Нет, я должен спать под моей ниточкой. У меня на это полное право. Мы так и договаривались.
И вот, верь не верь, отдали ему зайцы самую середину одеяла. Лис залез под одеяло и весь с головой накрылся. А бедные зайцы остались ни с чем.
Лису что? Выспался всласть в тепле. А зайцы совсем окоченели, зуб на зуб не попадает от холода.
ЛИС, ГОЛУБКА И ПТИЧКА КАСЕРИТА
Как-то раз лис сильно проголодался и говорит:
— Пойду-ка я в лес, может, найду себе корму. Мне бы голубку поймать. Вот бы славно для начала!
Пришел он в лес, полазил туда-сюда и видит: сидит на дереве в гнезде голубка, птенцов кормит. Лис облизнул усы, подбежал к дереву и говорит:
— Добрый день, сеньора Голубка.
— Добрый день, — отвечает голубка, а сама от страха вся дрожит: лис-то все ближе и ближе к дереву подбирается.
— Ну-ка, давай мне птенчика на обед! — кричит лис. — Я за ним и пришел.
— Смилуйся, сеньор Лис. Как же я птенчика отдам — он мне сын родной, — кричит ему в ответ голубка.
— Знать ничего не хочу! Не отдашь одного птенчика, я на дерево залезу и двух съем.
Голубка заплакала навзрыд, испугалась, что лис на дерево залезет. Как раз в это время летела птичка касерита, а в клюве держала глину для своего гнезда. Видит — голубка плачет, и спрашивает:
— Какая беда с тобой приключилась?
Голубка ей рассказала, что лис грозит съесть ее деток.
— Зря плачешь, — сказала на это птичка касерита. — Врет он, ему на дерево не забраться. Не умеет он по деревьям лазать.
— Ах ты поганка, не в свое дело лезешь! — разозлился лис. — Ну погоди, я тебе отомщу.
И решил поймать птичку касериту. Спрятался в том месте, куда она за глиной летала. Сидит, ждет, когда касерита прилетит. А касерита ничего худого не заметила, крылышками — порх, порх. Вот тут лис ее и поймал. Птичка касерита давай кричать, верещать, не знает, как от смерти спастись. На ее крик птицы со всего лесу слетелись и тоже раскричались на разные лады. Такой подняли гомон, такой шум, что лис оторопел и остановился. Тут птичка касерита опомнилась, смекнула, что делать, и говорит лису:
