Арджуманд. Великая история великой любви - [125]
Она высилась гордо и несокрушимо, ибо то, что она охраняет, бесценно для всех.
Ее скорбный покой был, однако, обманчив. За ним скрывалось немало страстей и страданий, которые никогда не кончаются, — если, конечно, существованию людей не суждено длиться за пределами смертных тел.
Солдаты оглядывались, вслушивались. Все замерло, всякий шум затих, они остались одни, шагнув из знакомого мира в другой. В небе не было птиц, суетливые обезьяны, поджав хвосты, остались по ту сторону ворот, никакие мелкие зверушки не сновали по заросшему саду. Солнце затянула дымка, воздух стал прохладным и сладким. Пахнуло ароматом цветущих лип, хотя персы не видели ни одной, — а потом им показалось, что до них доносятся голоса и плач.
К зданию вела аллея фонтанов; почерневшие, без воды, сейчас они походили на пепелище. Мощеные дорожки по обе стороны растрескались и поросли травой. Наконец, приблизившись к цоколю гробницы, солдаты остановились и, задрав голову, долго смотрели вверх — купол казался им частью неба, а белизной своей он соперничал с солнцем.
Оставляя в пыли неровные цепочки следов, они поднялись по узким ступеням и подошли к почерневшим дверям, выделявшимся, как гнилые зубы, на фоне нарядного беломраморного фасада. Там была надпись.
Что она гласила?
Чистые сердцем войдут в сады Всевышнего.
Кто-то из них толкнул дверь мечом, и они услышали глухое эхо, словно ответ. Меч царапнул черную створку, и они, уставившись на след, зашептались: серебро, серебро…
Дверь легко отворилась. Из темноты пахнуло затхлостью — но сквозь запахи пыли и помета летучих мышей, как тоненький дымок, пробивался еле различимый аромат благовоний. Солдаты озирались, не в силах понять, откуда он исходит, — казалось, благоухает сама душа этого места. Они дотронулись до стен. Камни, зашептали они, потом осмелели, и смех поднялся вверх, к самому куполу.
Один из солдат ковырнул ножом розу, поблескивающую на мраморе, и извлек рубин. Эхо отозвалось болезненным вскриком. Подняв голову, солдаты увидели золотой фонарь, свисающий из центра купола. Сердца их переполнились алчностью. Им обещали трофеи, и вот — тут было что взять.
За мраморной решеткой, ажурной и нежной, как вуаль, такой тонкой, что свет тек сквозь камень, будто вода, они увидели саркофаг. Поставленный в центре, точно под куполом, он был высечен из белоснежного мрамора; мрамор украшал многоцветный орнамент из листьев и цветов, выложенный драгоценными камнями. Сбоку был еще один саркофаг, более высокий, но, несмотря на это, смиренно стоящий в тени.
Что гласила надпись?
Здесь лежит Арджуманд Бану Бегам, именуемая Мумтаз-Махал, Украшение Дворца. Нет Бога, кроме Аллаха.
Кем была она?
Женой Властителя мира, его сердцем, его любовью.
Словарь употребляемых в романе слов и выражений
Авранг — трон
Агачи — хозяйка, госпожа
Адиваси (здесь) — лесное племя
Арак — крепкий алкогольный напиток
Ахади — военизированная охрана падишаха
Ачарья (здесь) — каста искусных мастеров, умельцев, которых можно считать духовными учителями
Багх — сад, парк
Бадам писта — ореховая помадка
Бадмаш — прохвост, каналья
Ба-куш! — боевой клич мусульман
Бандукчи — пехотинцы, вооруженные мушкетами
Банья — купец, представитель касты торговцев
Бахадур (здесь) — вельможа: уважительное обращение
Бегума — знатная женщина
Би-даулет — мошенник, негодяй[112]
Биди — крепкая сигарета, скрученная из листа табака
Бринджал — баклажан
Бурфи — сладости на основе молока
Бхаджи — пряное блюдо из овощей
Вакил — главный советник
Вибхути — священный пепел. Согласно легенде, Шива испепелил бога страсти и желаний Каму, превратив его в горстку пепла, а затем украсил себя этим пеплом, чтобы заявить о себе как о Победителе желаний.
Гази — военачальник-мусульманин
Гарара — расклешенная юбка, часть национального костюма
Гарбхагриха — внутренняя часть святилища индуистского храма
Ги — топленое масло из коровьего молока
Гилли-данда — детская игра, разновидность крикета
Гопурам — надвратная башня в храмовой ограде индуистских храмов
Гулаб джамун — сладкое блюдо, пончики в сладком сиропе
Гулабар — деревянный шатер, крытый алой тканью
Гурз-бардар — жезлоносец
Гусль-кхана — комната для омовений и переодевания
Гата, гхата — место ритуального сожжения мертвецов
Дакойт — разбойник, грабитель
Дам — мелкая медная монета, сороковая часть рупии
Дарваз — врата, двери
Даршан — благословение
Джагир — земельный надел, владение
Джагирдад — владелец джагира; уплачивая льготный налог в государственную казну, обязан был содержать отряд наемной конницы
Джали — ширма, экран, ограждение
Джамадхар — индийский кинжал
Джарга — от тюрко-персидского строй, линия, цепь — род охоты
Джаухар — массовое самоубийство
Джезайл — длинноствольный кремневый мушкет
Джетал — двадцать пять дамов
Джиба — длинная свободная рубаха
Джизья — подушная подать для немусульман в исламских странах
Диван (здесь) — министр, стоящий во главе финансового ведомства
Диван-и-ам — зал общих аудиенций; зал приемов
Диван-и-кхас — зал личных аудиенций
Дин-и-иллахи — синкретическая религиозная доктрина Акбара
Дундуби — барабан
Дурга — одна из основных богинь индуизма, супруга Шивы, победительница демона-буйвола Махиши
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Но и без этого характер мисс Гарднер был далеко не сахарным. Об этом с успехом говорил ее твердый подбородок, прозрачно намекая на ее потрясающее упрямство, капризность и общую вздорность нрава. Спорить с ней опасался даже сам генерал, поскольку в этих спорах он неизменно проигрывал с самым разгромным счетом. Но лучше всего о характере Аннабэл говорило ее детское прозвище, которое прилипло к ней намертво. По имени ее давно не называли не только родственники, но и знакомые, посчитав, что если имя отражает ее ангельскую внешность, то прозвище метко указывает на ее нрав.
Вильхельм Мельбург привык ходить по лезвию ножа, каждый день рисковать собственной жизнью ради дела,которому служит уже много лет. Но чувство, вспыхнувшее помимо воли, вопреки всему, в холодных застенках СС заставляет забыть о благоразумии и осторожности. .
1745 год, Франция. Никто не знал о юной Жанне-Антуанетте Пуассон. Но весь мир знал великую и могущественную маркизу де Помпадур, хозяйку Версаля. Она – та самая, кто смогла завладеть сердцем и разумом самого Людовика XV. Приближенные короля искусно плетут сети интриг, желая ослабить власть маркизы. Множество красавиц мечтают оказаться в покоях монарха и уничтожить маркизу. Даже двоюродный брат пресловутых сестер де Майи-Нель вступает в игру… Однако самой сильной соперницей маркизы становится четырнадцатилетняя кокетка.
Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».
Сердце красавицы Ангелины навсегда покорил гусар Никита Аргамаков, которому она со всей силой нерастраченной страсти отдалась на берегу Волги. Но молодым людям не суждено было соединить свои судьбы – война 1812 года ворвалась в их жизнь, подобно вихрю. То, что случилось дальше, Ангелина не могла бы представить себе даже в страшном сне: ей суждено было стать женой французского шпиона, наложницей солдата, богатой вдовой парижского нотариуса. Однако ни на миг не забывала она пылкого гусара, который – в этом у нее не было сомнений – стал отцом ее дочери… Смогут ли Никита и Ангелина победить злой рок, который заставляет их проходить через все новые и новые испытания?Книга также выходила под названием «Князь сердца моего».