Арбузный король - [39]

Эдмунд не знал, что и сказать. Он лишь качнул головой с самым что ни на есть сочувственным видом.

Гость наклонился вперед, приблизив к нему свое лицо.

— Я о вас кое-что слышал, мистер Райдер, — сказал он. — Вы продаете больше чем просто дома, не так ли?

Никто прежде не говорил моему деду подобных вещей — во всяком случае, не в такой форме. Он посмотрел на мистера Эймса, затем перевел взгляд на свою риелторскую лицензию, висевшую в рамочке на стене.

— Да, — сказал Эдмунд, — я продаю больше чем просто дома.

Мистер Эймс придвинулся к нему еще ближе. Он улыбнулся — на сей раз почти настоящей улыбкой, и Эдмунд ответил ему тем же.

— Это еще и истории, которые мы рассказываем друг другу о нас самих, — пояснил дед. — Они помогают нам жить. Что бы мы делали без историй о нашем прошлом?

— Вот что мне нужно, — сказал мистер Эймс. — Мне нужен такой дом, в котором я мог бы иногда встречаться и разговаривать с моей покойной супругой. Какое-нибудь место, связанное с привидениями, духами и всякими такими вещами. Уединенный дом, окруженный садом; с длинной подъездной аллеей, маленьким прудом, камином, высокими закругленными окнами. Я хочу иметь такой дом, в котором ее душа чувствовала бы себя уютно и приходила меня навещать как можно чаще. У вас есть на примете что-нибудь подходящее?

По мере произнесения этого монолога мистер Эймс все больше наклонялся вперед, наваливаясь на стол, и к моменту, когда он закончил, его лицо находилось уже над серединой столешницы. Одновременно мой дед все больше откидывался назад, пока не уперся затылком в подголовник своего массивного, обитого кожей кресла. Все это время они не отрываясь глядели в глаза друг другу. Никто из них ни разу не моргнул. Мистер Эймс проглотил комок в горле и перевел дух, а мой дед свел ладони, как при молитве, и уперся кончиками пальцев себе в подбородок.

— Я знаю такое место, — сказал он.

Это был коттедж близ Эджвуда. Окруженный старыми дубами и кленами, он стоял в конце длинной аллеи и мог похвалиться высокими арочными окнами, действующим камином, садом на солнечной стороне и маленьким искусственным прудом, по темной поверхности которого пробегали оранжевые солнечные блики. Двое мужчин вместе осмотрели усадьбу. Стоял теплый весенний день, легкий ветерок перебирал листву кизилового деревца перед входом. Комнаты в доме были высокими и светлыми, но сам дом находился в далеко не лучшем состоянии. Штукатурка местами отвалилась с потолка, обнажив перекрытия; доски пола коробились; стенные шкафы напоминали тесные мрачные склепы.

— Некогда этот дом принадлежал пожилой супружеской чете, — сказал мой дед. — Они прожили здесь двадцать или тридцать лет. Как мне рассказывали, супруги были практически неразлучны. Они все делали вместе, будь то работа в саду, уборка дома или поход в магазин. Если один из них чихал, второй моментально подхватывал простуду.

Он позволил себе усмехнуться и бросил взгляд на мистера Эймса.

— С приходом старости обоих начала все больше волновать мысль, кто из них умрет раньше другого. Каждый из супругов не представлял себе дальнейшей жизни в одиночестве, без своей дражайшей половины. В глубине души они надеялись, что умрут так же, как привыкли жить, то есть одновременно, подобно сиамским близнецам. Но судьба распорядилась иначе… Жена умерла первой. Муж оплакивал ее и ждал смерти. Каждую ночь он молился о том, чтобы не увидеть следующее утро. Однако ночь проходила за ночью, сутки складывались в недели и месяцы, а он был все еще жив. Он занимался делами по дому, ухаживал за садом и продолжал терпеливо ждать смерти. И таким вот образом он прожил еще целых десять лет. Соседи рассказывали о нем множество удивительных историй. Утверждали, что он общается с кем-то похожим на его покойную жену и что эта таинственная женщина скрашивает его одиночество.

Эдмунд сделал паузу (это был профессиональный прием — точно выверенная пауза, отделявшая занимательную прелюдию от деловой части беседы, то есть ненавязчивого подталкивания клиента к заключению сделки).

— Не так-то просто найти покупателя на этот дом, такой старый и ветхий. Местные власти уже подумывают о том, чтобы снести его и продолжить аллею до соседней улицы. Ходят слухи, что в доме завелись привидения — якобы его прежние хозяева, вновь соединившись в потустороннем мире, продолжают обитать в этих стенах. Иногда прохожие замечают странные вещи и слышат подозрительные звуки. На сей счет я не могу сказать ничего определенного, мистер Эймс. Большинство людей не желают иметь дело с привидениями. Но есть и такие, кто ими весьма интересуется. Возможно, именно здесь вы вновь почувствуете себя счастливым.

— О счастье речь не идет, — сказал мистер Эймс, озираясь с таким видом, словно он уже начал замечать и слышать нечто странное. — Я уже никогда не стану счастливым. Однако мне кажется, я начинаю ощущать особый дух этого места.

— Я думаю, вам стоит побыть здесь одному, — сказал мой дед, уже понимая, что сделка заключена.

В тот вечер он явился домой в превосходном настроении.

На протяжении последующих недель Эдмунд несколько раз проезжал мимо новоприобретенного дома мистера Эймса, иногда вместе со мной, при этом снова и снова рассказывая мне историю о том, как силой своего воображения создал новый мир для одинокого пожилого человека. Хотя он не мог разглядеть с дороги сам дом, он всегда замедлял ход и глядел на дубы и клены усадьбы и — я видел сам — скрещивал пальцы, как делают люди на счастье или против сглаза. Он никогда не останавливался. Он вообще редко общался с теми, кому продал дом, опасаясь, что такая встреча может рассеять некогда сотворенные им чары.