Арбат - [68]

— Да ты не тяни. В чем же было видение? — спросил с нетерпением Поль Папюсов.

— А в том, что с Арбатом вроде все ясно, да неизвестно, как станут делить Новый Арбат. На Арбате Таратонкину не дадут наводить порядок, здесь самая крутизна. Здесь серьезная крыша ГУВД. Здесь крутятся миллионы долларов. А новоарбатский лоточный мир никого особо не интересует… И привиделось, братцы, мне, что с Нового Арбата уходят и Карен, и Садир, и Закия, и Нурпек, и даже бесстрашный Зуди. Исчезают биотуалеты Карена, исчезают цветочные балаганчики, появившиеся на месте стеклянных домиков…

— Но почему они исчезают, почему, черт возьми?! — не утерпел алупкинец Никифор Передрягин.

— Вот в этом-то и весь вопрос, — ответил без тени обиды глуховатым голосом Фемистоклов. — Видение есть видение, оно не объясняет причин… Перемещения материи не указывают волю адепта, его можно только предполагать. Но вот что мне удалось узнать: Сеня Король нынче как бы бригадир среди нелегалов. Не менты теперь собирают мзду, а Сеня Король. Так сказал Полтора Ивана.

— Да, Сеня процветает, — заметил грустным голосом Ося. — У него восемнадцать нелегальных точек на Новом Арбате, начиная с точки канцтоваров у троллейбусной остановки напротив дома номер два. Да десять столов напротив Дома журналистов Москвы. Там он торгует видео- и аудиокассетами, компакт-дисками… Только одна эта «журналистская» точка приносит ему по двадцать тысяч в день. Да пять точек напротив Центрального дома журналистов с канцтоварами и табачными изделиями. Сеня Король — везунчик. Он выписал из Жмеринки семь новых продавцов и всем оформил тут же в Союзе журналистов Москвы регистрацию. Есть там и такая контора… Но что он бригадир нелегалов — я не знал.

— У Сени теперь большие связи, — продолжал Фемистоклов. — Он вошел в контакт с азербайджанской бригадой. Он мог бы тебе помочь. Но захочет ли?

— Значит, надо сделать так, чтобы он захотел, — проговорил с мстительными нотками в голосе Поль Папюсов. — Есть два пути: позитивный и негативный. Король-то он король, но ведь нелегал… Можно спровоцировать ситуацию, когда его попрут с этих мест, хотя, с точки зрения уличной этики, это не совсем благородно, не по-рыцарски…

19

Самым трудным, самым унизительным временем года для уличной торговли книгами была, конечно же, зима. Того и гляди на северо-западе, в устье Нового Арбата, у здания СЭВ начинали густеть тучи, дышащие гнилой сыростью, небо мутнело от налетавшего снежного заряда, снег начинал валить споро, дружно, налипал на ресницы, покалывал лицо, покрывал книги на лотках снежной крупой, и не будь они обернуты в пленку, им пришлось бы худо. Снежная круговерть подхватывает прохожих, и они ускоренным шагом проносятся мимо лотков. Зимний покупатель книг на уличных лотках — это истинный читатель. Он почти не покупает детективов, он любит серьезную психологическую прозу, ему подавай Умберто Эко, Артуро Реверту, Уильяма Берроуза. И как ни странно, зимой лучше всего продаются книги о «голубых», берут нарасхват «Другую любовь» профессора Клейна, «Откровения трансвестита» Джона Нортона, «Записки бисексуалки» Нины Кочетыкиной — великолепную психологическую прозу. Нет, это не роман, это как бы путевые записки по жизни, откровения эстетствующего психиатра-дилетанта, песня одинокой больной души, так и не обретшей в этом мире свою половину. И одинокие женщины, мающиеся со своими «неудовлетворенными Любовями», видящие тяжелые сексуальные сны, покупают «Записки бисексуалки» охотнее всего. В России вообще мало книг по проблемам сексуальных меньшинств, общество их как бы не замечает, хотя общество все больше и больше репродуцирует больные души и они как бы выпадают в осадок реальной жизни, а общество предпочитает жить иллюзией, некоей высокой моральной заданностью, трансцендентальной априорностью, которой на самом деле широким массам в опыте не дано. Истинные проблемы людей сегодня скорее обозначены в хороших психологических романах и исследованиях, нежели в прессе или на телевидении, потому что мы — страна лжи, страна показных проблем. Ну в лучшем случае проблем Кремля и проблем богатых. Миллионы больных прохожих даже не замечают, что они уже живут в чужом городе, в городе иной морали, в городе, где улица Воздвиженка — собственность Сашки Муркина, Арбатская площадь — собственность миллиардера Юрия Гехта, бывшего демократа, бывшего «певца высоких слов» в Верховном Совете СССР, что большинство тротуаров у станций метрополитена уже находится в частной собственности и правительство города, да и та же управа «Арбат», берет у них площадь под те же палатки и торговые лотки в аренду с обязательством убирать мусор своими средствами.

Истинные хозяева города пока не торопятся показывать свое лицо, они пока что примеряют маски, примеряют депутатские значки, рокфеллеровские фраки для депутатских приемов, новые улицы и переулки, старые московские облупленные особнячки, которые городским властям лень реставрировать и проще продать на аукционе закрытого типа нужным людишкам. Но и эти компрадоры по-своему больны, они тоже покупают «Другую любовь» профессора Клейна, и у них тоже есть свои маленькие человеческие слабости, маленькие вывихи в сознании, их тоже мучает бессонница, богатые, как говорится, тоже плачут, им тоже хочется простой человеческой любви и тепла.