Арбалетчики в Вест-Индии - [31]
Наши купцы, счастливо отделавшись от нешуточной опасности, как-то не горели желанием досматривать представление, а поскорее обогнули мыс и устремились к гавани Секси. Всех ли пиратов, спасающихся вплавь, перехватила и перетопила унирема, всех ли потерпевших крушение римлян спасла трирема, мы уже не видели. Торгашей тоже можно понять - от добра добра не ищут. Если разобраться непредвзято, то маловероятно, чтобы на пути к Абдере нас подстерегала ещё одна пиратская эскадра - большими флотилиями своих лёгких, быстроходных и потому подозрительных для римского флота судов они стараются не плавать. Когда я высказал это соображение, моя бастулонка заметно помрачнела - тем более, что и сам владелец судна, похоже, колебался. Но остальные купчины капитально перебздели - на хрен, на хрен! Продолжать путь одному нашему торгашу было тоже как то неуютно, а тут ещё и его натерпевшаяся страху команда встала на дыбы и потребовала расслабона - хорошего расслабона, настоящего - с загулом и ночёвкой. В результате же в наибольшем выигрыше оказалась Софониба, получившая нежданно-негаданно возможность побывать в родном городе. И нетрудно было догадаться о смысле бросаемых на меня украдкой взглядов. Млять, жаль лишаться ТАКОЙ наложницы, привык ведь, жаба давит - спасу нет, но если ей судьба найти там родных и близких, значит - судьба...
Сойдя на берег и перекусив в портовой таверне, мы с ней пошли в город, но уже при выходе из порта я заметил, что не очень-то она рада.
- Всё напоминает о том дне? Не смотри по сторонам. Просто иди по улице, - посоветовал я ей.
- Дело не в этом, господин. Я, конечно, и не ждала, что увижу старых знакомых прямо на причале, но мы прошли через весь порт, и я не увидела НИ ОДНОГО знакомого лица. Вообще ни одного! Я знаю, что многих убили и очень многих продали в рабство, сама из этих проданных, но ведь не должны же были вообще ВСЕХ!
- Не спеши с выводами. Мы ведь не весь ещё город обошли. Веди дальше.
Но чем дальше мы шли, тем печальнее становилась Софониба. Наконец, остановившись на одной улочке, вдоль которой стояли средненькие по местным меркам дома, она окинула их все взглядом, а затем всмотрелась в один из них и не смогла сдержать слёз.
- Твой?
- Да, я жила в нём... А теперь в нём живут проклятые италийцы! - из дверного окошка, приоткрыв створку, как раз выглянул шатенистый парень, непохожий ни на бастулона, ни на финикийца, ни даже на грека.
- Не вини их в этом. Они поселились там, где им было указано. Не они лишили тебя всего.
- Я понимаю, господин... Но видеть в пускай даже и бывшем, но СВОЁМ доме этих... Не могу...
- Успокойся и присмотрись к остальным домам. Может, в каком-то...
- Нет, я уже присмотрелась - везде чужаки. Вместо соседей справа - греки, вместо соседей слева - бастетаны из какой-нибудь глухой дыры, судя по неряшливости. Напротив через улицу - наши бастулоны, но тоже не отсюда, а из какой-то деревни, а рядом с ними - опять греки и опять эти италийцы. И так - по всей улице, насколько я смогла разглядеть. Здесь нет НИКОГО из наших. Давай уйдём отсюда, господин - не могу больше на это смотреть...
Мы вернулись к порту, и у входа в него присели передохнуть на каменную скамью возле набережной. Потом зашли пообедать в ту же припортовую таверну, в которой и завтракали, где увидели за одним из столов Хренио с Володей и их слугами. Подсели к ним, заказали обед, подкрепились, подегустировали неплохого вина из окрестностей Гадеса. Поболтали с нашими, набили трубки, покурили - в Гадесе выяснилось, что несколько из привезённых Акобалом из последнего рейса мешков с табаком были подмочены морской водой в шторм, что считалось уже некондицией, и мне не составило особого труда выпросить у Волния один из них. Вкус, конечно, немного не тот, но табак есть табак - и такой с удовольствием выкурим. Докуривая, я заметил, что Софониба пристально наблюдает за каким-то дряхлым стариком финикийцем, зашедшим попопрошайничать.
- Знакомый?
- Да, он всегда здесь околачивался. Его здесь знали все, и он сам знал в городе очень многих...
- На вот, подай ему на жизнь, это развяжет ему язык, - я выудил из кошелька и вложил ей в ладонь полшекеля, - И вот ещё, угости его, - в нашем кувшинчике ещё оставалось вина на пару небольших кружек.
Пока она расспрашивала старика нищего, мы сыграли с гудящей здесь же матроснёй нашего купца в кости, проиграли им несколько медяков, которых им как раз не хватало, чтоб дойти до полной кондиции, и через это сделались в их глазах их лучшими друзьями. Потом моя бастулонка вернулась - ещё печальнее прежнего.
- Никого. Все или погибли, или проданы. Ну, почти...
- То есть кто-то всё-таки уцелел? - уточнил я для порядка.
- Ну, часть городской черни - из тех, кто всегда лизал римлянам пятки...
- Ладно, успокойся - прошлого не вернуть. Пошли-ка лучше... гм... куда-нибудь, - мы уже договорились с хозяином забегаловки о комнатушках для ночлега и прочего тому подобного времяпрепровождения. Город, в конце-то концов, как называется? Секси, если кто запамятовал. Ну и чем, спрашивается, нормальному человеку, заполнять свой досуг в городе с таким названием? То-то же, гы-гы!
