Арбалетчики князя Всеслава - [29]
Поинтересовавшись нашими ближайшими планами и поняв, что посещение ближайшего центра местной цивилизации в них входит, финикиец тут же пригласил нас отправиться в Гадир на его судне. До города недалеко, можно и пешком дойти, но разве не лучше преодолеть этот путь на добром морском корабле? Самому же Акобалу, учитывая вконец обнаглевших лузитанских пиратов, четыре арбалетчика вовсе не кажутся лишним грузом. Да и вообще - тут моряк многозначительно усмехнулся - здесь люди с нашими знаниями и способностями не на каждом шагу встречаются, и в городе нас, очень даже возможно, ожидает интересное предложение...
Какие на нас виды у финикийца, да ещё и в финикийском же городе, мы могли только гадать. Дурную репутацию этих прожжённых охотников за наживой у тех же греков и римлян, о которой нам напомнила Юлька, сбрасывать со счёта не следовало. Понятно, что это мнение их врагов и конкурентов вполне может быть и предвзятым, и даже скорее всего, но ведь и дыма без огня тоже не бывает. Поэтому уши развешивать мы не будем, предложения всякие могут быть, в том числе и такие, которые, как выражался небезызвестный дон Корлеоне, оппонент "не сможет не принять". Но если и так, то с нами хрен он тут угадал - у нас козырной туз в рукаве припрятан в виде пистолета Васкеса, и ещё неизвестно, кто кому чего будет предлагать в духе означенного крутого дона. В общем, получалось, что рискнуть стоило, на чём мы и сошлись во мнениях.
Обрадованный нашим согласием, Акобал предложил нам разделить с ним трапезу, что выглядело хорошим признаком - по обычаям большинства народов после совместной еды не полагается причинять друг другу вред. Впрочем, к предложенному им вину мы приложились лишь тогда, когда выпил и он сам, и его кормчий, да и после этого особо на выпивку не налегали. То, что обиды на это финикиец не включил и взглянул на нас даже с одобрением, тоже показалось мне хорошим признаком. А вот когда я, уже после еды, набил свою самодельную трубку сушёными ивовыми листьями и закурил, взгляд торговца стал каким-то настороженным. Причём, как мне показалось, относилось это не к факту курения в целом, а к самой трубке - именно за ней следил его немигающий взгляд. На мой аккуратный вопрос о причине интереса торговец ответил, что и среди его соплеменников есть любители подышать дымом, но их курильницы другие, а такой, как у меня, он никогда не встречал. Что интересно, при последних словах моряк отвёл взгляд в сторону, и у меня сложилось впечатление, что тут он несколько лукавит. Не насчёт курения финикийцев, хорошо знакомых с коноплёй, а именно насчёт моей "странной" трубки. Над этим, пожалуй, следовало поразмыслить как-нибудь на досуге, а пока я объяснил ему, что в моей стране многие курят такие трубки, как у меня. Вроде бы, это его настороженность развеяло, но не без колебаний...
Ночевать мы расположились, конечно, в стороне от лагеря моряков и на этот раз не поленились караулить. Пистолет наш испанский мент держал заряженным, с досланным в ствол патроном, и на предохранитель его не ставил - благо, самовзводный ударно-спусковой механизм на это рассчитан. Но мореманы, хоть и кидали жадные взгляды на наших баб и наверняка обсуждали меж собой и их достоинства, и как они опробовали бы их, будь их воля, что для подобной публики вполне естественно, на деле вели себя прилично. Хоть и не вволю, но более-менее, сменяя друг друга, мы всё-таки выспались, а наутро, позавтракав, погрузились на "Коня Мелькарта".
С ветром морякам не повезло - по терминологии капитана Врунгеля дул крутой "вмордувинд", и практически вся команда гаулы села на вёсла. Но матросня гребла весело - по прикидкам Акобала до Гадира, то бишь Гадеса, даже таким ходом было примерно полдня пути. А мы, со своей колокольни, обратили внимание на то, что вопреки расхожему стереотипу никакими прикованными к вёслам рабами тут и не пахнет. Да так оно, собственно, и должно быть, если исходить из здравого смысла. Пиратов в море, как мы уже видели, хватает, а они ведь, по античным-то временам, не только ограбят. Люди - тоже добыча, которую на любом невольничьем рынке можно сбагрить за наличные. И если в планы купца не входит стать добычей пиратов, то для него важно, чтобы и вся его команда - немногочисленная, кстати - была с ним в этом вопросе солидарна. Свободному матросу есть что терять при попадании в пиратский плен, а что теряет раб? Для него это шанс сменить хозяина и судьбу - может быть, на ещё худшую, но может быть ведь, что и на лучшую - это уж как повезёт. Ворочать веслом - работа не из лёгких, а главное - не сулящая никаких перспектив на улучшение, и какой смысл рабу дорожить ей? Ещё ведь вовсе не факт, что у нового хозяина на новом месте жизнь окажется тяжелее...
По дороге торговец, поручив управление судном кормчему, подсел к нам поболтать - типа, светской беседой нас развлечь. И в ходе болтовни то и дело - как бы невзначай - заговаривал о своём хозяине.
По его словам выходило, что досточтимый Волний - хозяин правильный, и служится у него хорошо. Не в том смысле, что легко - это Акобал подчеркнул особо - но Волний не самодур и достать ему звезду с неба не прикажет. В том, что в нормальных человеческих силах, он требователен, но справедлив, а главное - своих людей в беде никогда не бросает.
