Арарат - [9]

Вскоре все в доме отдыха узнали, что Вардуи и Асканаз собираются пожениться, и пришли к единодушному мнению, что более подходящую пару трудно найти.

Как-то раз они снова поехали на лодке к той скале, у подножия которой Асканаз впервые поцеловал Вардуи. Вокруг скалы кружились горлинки, они то опускались, то вновь взлетали, трепеща крыльями.

— Смотри, Асканаз, быть может, это те самые птенцы…

— Что же, возможно. Мне хотелось тогда, чтобы ты поглядела на них вблизи… А ты рассердилась на меня.

— Асканаз… — помолчав, нерешительно произнесла Вардуи.

— Я слушаю тебя, дорогая.

Вардуи вздохнула, нагнувшись, набрала горсть мелких камешков и стала по-одному бросать их в море. Асканаз схватил ее за руку:

— Ты же хотела мне что-то сказать!

— Да ничего, мелькнула глупая мысль.

— Ну скажи, Вардуи!

— Я все думаю, Асканаз… Ведь если природа бессмертна, почему же человек смертен?!

Асканаз понял, что она не досказала занимавшую ее мысль, но, не давая ей этого почувствовать, с улыбкой ответил:

— Не будем философствовать. Все смертно в мире, но, когда я с тобой, мне не хочется думать о смерти. Только жить, только любить…

— Я же говорила, что мелькнула глупая мысль…

Асканаза почему-то охватила неясная тревога; он крепко схватил Вардуи за руку, словно стремясь удержать ее около себя.

Через две недели они вместе вернулись в Ереван. Отец Вардуи работал плановиком, мать занималась домашним хозяйством. Асканаз понравился родителям Вардуи. Для того чтобы жениться, ему нужно было обзавестись своей комнатой; он жил у Шогакат-майрик, как ее приемный сын. Комнату ему обещали дать только следующей весной. Но в мае его вызвали в военкомат и на три месяца послали на переподготовку на военные, курсы. Хотя Асканаз получил обещанную комнату, но они решили отложить свадьбу до осени. Асканаз прилежно занимался, мечтал о своей будущей семейной жизни. Ему доставляла безграничную радость мысль о том, что наконец-то у него будет своя семья, что чудесная девушка, лицо которой рисовалось ему и во сне и наяву, станет его женой.

Почти каждый день он писал письма Вардуи и аккуратно получал от нее ответы. И каждый раз он находил новые слова для того, чтобы выразить ей свою любовь, передать ей все оттенки своего чувства.

И вдруг письма Вардуи перестали приходить. Асканаз продолжал писать, но ответа не получал. Он тревожился, ходил мрачный, тяжелое сомнение наполнило его душу. Неужели она разлюбила?.. Нет, нет, лучше не думать об этом! Он с беспокойством ждал того дня, когда ему можно будет вернуться в Ереван и выяснить все на месте. Писать родителям Вардуи у него не поднималась рука, так что в Ереван он приехал в полном неведении.

Куда же пойти? Он долго думал об этом и в конце концов решил пойти к Ашхен. К счастью, Тартаренца не оказалось дома. Ашхен, уложив ребенка, прибирала комнату. Бросив свой чемодан на пол, Асканаз двумя руками стиснул руку Ашхен и испытующе заглянул ей в глаза. Ашхен отвернулась.

— Ашхен… — делая над собой усилие, проговорил Асканаз. — Я пришел, чтобы ты…

Можно было не продолжать: Ашхен и сама знала, почему он пришел.

С минуту Ашхен молчала, потупив голову, потом, взяв за руку Асканаза, сказала:

— Вардуи… ах, у меня не поворачивается язык…

У Асканаза подкосились ноги, он сел. Ашхен сбивчиво рассказала ему, что Вардуи поехала вместе с группой студентов в одно из ближайших сел, чтобы помочь колхозу провести сбор винограда, но на обратном пути машина потерпела аварию, и Вардуи погибла.

— Так было тяжело, так тяжело… Не находила слов, чтобы сообщить тебе.

Асканаз молча плакал. Заплакала и Ашхен. Но она скоро взяла себя в руки, подошла к Асканазу, погладила его по голове и мягко сказала:

— Мужайся, Асканаз. Нам нужно будет навестить ее родителей…

…И вот теперь у Асканаза остались на память о Вардуи лишь собранные ею когда-то на берегу Севана камешки, ее ласковые, полные любви письма и карточка, где она снята вместе с подругами.

Каждый раз, когда Асканаз встречался с Ашхен или Маргарит, ему казалось, что его душевная рана снова начинает ныть. Со дня гибели Вардуи прошел почти год. Но и сейчас перед ним ярко вставали те блаженные дни, которые он провел на Севане вместе с любимой девушкой. Думая об этом, Асканаз прижал к губам ее карточку.

Глава четвертая СЕМЬЯ ШОГАКАТ-МАЙРИК

Прожитые Шогакат-майрик шестьдесят лет наполовину выбелили ее волосы и прочертили легкие морщинки под глазами. Но она сохранила природную живость и энергию и целиком посвятила себя заботам о младшем сыне — Ара, с которым жила в старом двухэтажном доме на улице Зохрабяна. Комната ее помещалась а самом конце длинного балкона, и два ее окна выходили во двор, осененный густой листвой исполинской шелковицы. В темные ночи, когда ветер шелестел в листве раскидистого дерева, он невольно вызывал у Ара какое-то таинственное чувство.

В раннее воскресное утро Шогакат-майрик проснулась, как обычно, рано, быстро оделась и прибрала постель. Неслышно ступая в мягких домашних туфлях, она подошла к кровати Ара, стоявшей возле окна. Ара, откинув одеяло, лежал, уткнувшись лицом в подушку. Как ни уговаривала его мать лежать на боку или на спине, Ара не мог отвыкнуть от своей детской привычки.