Арарат - [41]

Встретив на перроне знакомых командиров, Асканаз вместе с ними сел в вагон, С первой же минуты он почувствовал невольную симпатию к одному из своих попутчиков — капитану Борису Шеповалову, который также направлялся в дивизию Денисова.

Это был молодой человек с веснушчатым круглым лицом, густыми русыми волосами и крепкими руками. Прошло несколько часов, и Асканаз почувствовал, что Шеповалов относится к нему тоже с искренней симпатией. Это было уже предвестием дружбы. Они завоевали доверие друг друга, беседуя о самых простых и обыкновенных вещах.

В пять часов дня поезд довез их до места следования. Асканаз и Шеповалов вместе с несколькими другими военными пешком добрались до штаба дивизии, расположенного в землянках, наскоро вырытых у опушки леса.

Они явились к начальнику штаба дивизии — немолодому подполковнику, который сказал, принимая их документы:

— Как раз вовремя подоспели!

Асканаз получил назначение дивизионного агитатора, Шеповалов был направлен в один из полков командиром батальона.

Вскоре Асканаз был вызван на совещание. Разъяснив вкратце создавшееся положение, комиссар приказал политработникам немедленно отправиться в полки, чтобы подготовить дивизию к предстоящим боевым операциям.

Асканазу очень хотелось повидаться с Денисовым, прежде чем отправиться в свой полк. Он свернул было к землянке Денисова, но вскоре остановился, не пройдя и нескольких шагов: ведь он находился сейчас в иных взаимоотношениях с Денисовым, а все, что нужно было ему знать, ему разъяснили. Стоило ли беспокоить командира? Асканаз уже повернул обратно, когда из землянки вышел сам Денисов в сопровождении командира артиллерийского полка. Перед боем Денисов решил лично еще раз проверить готовность артиллеристов. Увидев Денисова, Асканаз тотчас же вытянулся и взял под козырек.

Денисов замедлил шаги и произнес:

— Ну как, все в порядке? Получил назначение?

— Точно так, товарищ командир! — отрапортовал Асканаз.

Опытный командир почувствовал, что его политрук что-то хочет ему сказать, и с улыбкой добавил:

— Вероятно, Аллочка надавала вам поручений, а вы обещали их в точности выполнить?..

Асканаз в первую минуту не понял, какую Аллочку, имеет в виду Денисов — жену или ее племянницу. У Денисова сейчас каждая секунда была на счету, и, вновь принимая официальный тон, он сказал:

— Ну, приступайте к делу!

— Есть, товарищ полковник! — ответил Асканаз и зашагал в расположение своего полка.

Глава вторая АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ ДЕНИСОВ

Дивизия Денисова принадлежала к числу тех частей Красной Армии, которым выпало на долю первыми принять на себя удар вооруженного до зубов врага.

В конце августа дивизия закрепилась на одном из участков Украинского фронта, вдоль западного берега Днепра.

В три часа ночи Денисов собрался на КП, решив по пути зайти в помещение санбата, где находились доставленные с передовой линии раненые.

Когда Денисов вошел в комнату в сопровождении адъютанта, он увидел бойца с прибинтованной к груди левой рукой, стоявшего возле кровати. Увидев командира дивизии, боец вытянулся и отрапортовал:

— Товарищ комдив, шестеро раненых ждут эвакуации в тыл. Докладывает красноармеец — снайпер Зотин.

— Так, ждут эвакуации шестеро. Но здесь я вижу семь бойцов.

— Точно так, я седьмой.

— А вы чего ждете?

— Жду вашего приказа остаться в санбате, пока заживет рана. Рана-то у меня легкая.

— А что говорит врач?

— Говорит, заживет через девять-десять дней.

— Ну, а сколько фашистов вывел из строя?

— Если последний раз не промахнулся, то девять. Как раз в эту минуту меня и ранили!

— А чем был ранен?

— Осколком мины… из миномета.

— Из миномета?.. — Денисов пощупал пальцы снайпера. — Нет, пальцы не повреждены. Ну как, метко стреляют гитлеровцы?

— Товарищ комдив, ловко орудуют минометами. Одна батарея целый день била на правом фланге, так и не смогли ее накрыть.

— А пробовали вывести ее из строя?

— Слыхал, что комбат просил из полка помощи артиллеристов. Да, видимо, не получил этой помощи.

Узнав, что один из бойцов ранен в голову, а другой в шею, Денисов снова обратился к снайперу:

— Вот видишь, плохо маскируются наши, а гитлеровцы свое дело знают.

— Наши бойцы — сами знаете — как разгорячатся, так и не помнят уже о правилах маскировки!

— А помнить о них необходимо, братец. Ну, поправляйся.

— Разрешите не ехать в тыл, товарищ комдив!

— Ага… — Денисов повернулся к адъютанту. — Передай, чтоб оставили в санбате под наблюдением врачей.

Выйдя из санбата, Денисов заметил на полутемной улице села большую толпу. Это были бежавшие от гитлеровцев жители захваченных врагом населенных пунктов. Они ждали отправки в глубокий тыл. Толпа состояла главным образом из стариков и женщин с детьми. На лицах этих суровых и мрачных стариков, этих хныкавших от усталости детей, этих озабоченных матерей, он словно читал: «Что же с нами будет дальше?!» Денисов подошел к старику, который, опираясь на палку, что-то наставительно говорил маленькому внуку.

— Откуда вы, папаша? — спросил Денисов.

Старик поднял голову и ничего не ответил.

Денисов повторил свой вопрос, и тот начал объяснять, из каких он мест, и, помолчав, со вздохом добавил:

— Каждому желательно вернуться в свой дом, со своего поля хлеб собирать, из своего колодца воду пить… А пока нужно бы осесть где-нибудь, работенку найти… Со многими я говорил, и у всех одно на языке: доехать бы поскорей, делом заняться.