Арарат - [107]
— Стосковался по работе, душа моя, иди, обниму тебя!.. — И, отложив косу, Гарсеван обнял Ребеку, прижал ее голову к груди и несколько раз поцеловал в лоб. — Вижу я, Ребека-джан, что ты всех нас, ушедших на фронт, сумела заменить! Знаю, — Наапет-айрик говорил, — что твоя бригада самая передовая в колхозе!
Но заметно было — не тем заняты мысли Ребеки. Лицо Гарсевана омрачилось. Распрощавшись с косарями, он вместе с Ребекой и Пеброне отправился домой. После ужина, ответив на все расспросы односельчан, пришедших повидаться с гостем-фронтовиком, узнав о всех новостях, Гарсеван, наконец, смог поговорить наедине с Ребекой. Может быть, только сейчас почувствовал он, как тяжела его задача. Он смотрел на опаленное солнцем, усталое лицо, на воспаленные веки Ребеки, на руки со вздувшимися венами, с мозолями на ладонях, смотрел и колебался: как ей сказать, с чего начать?
— Гарсеван, дорогой, скажи мне только: да или нет? В госпитале не хотела тебя расспрашивать. Теперь, слава богу, ты здоров. Ведь всегда вместе письма писали, что же случилось? Ну, ты ранен был, а он?..
— Да, вместе писали, — неопределенно повторил Гарсеван.
— Я все вынесу, Гарсеван, только говори правду! Знаю, не песни петь вы т у д а пошли. Ну… Не хочешь, да? Говори же… Не поворачивается язык у меня самой сказать… Он убит?..
— Нет, нет!
— Вот эта неизвестность для меня тяжелее всего!
Гарсеван с трудом переборол волнение, подумал и решительно повернулся к Ребеке:
— Ну, раз ты так настаиваешь, Ребека-джан…
Ребека вздрогнула, по спине у нее пробежал холодок. Гарсеван продолжал:
— Не знаю уж, как сказать… Не то ранен был, не то в плену остался…
Несколько минут не нарушалось тяжелое молчание. Загрубелым узловатым пальцем Ребека отерла слезы и еле слышно произнесла:
— Остаться в плену не лучше, чем быть убитым… и позор какой!..
— Не хотел я тебе говорить, хоть и знаю я, что ты душой крепче всех нас. А теперь уверять не стану, ты меня знаешь. Сколько сил есть — не пожалею. Тут ведь вопрос нашей чести — народа, села, дома нашего!
— Ах, Гарсеван, сна-отдыха я лишилась. Пускай убили, что тут поделаешь? Но в плену… И как мой Аракел не смог выскользнуть, как это случилось?!
— Всякое бывает, Ребека, не будем терять надежды! Может, сумеет к партизанам уйти, снимет пятно с себя.
— Говори, говори! — не выдержав, разрыдалась Ребека. — Надежда тоже утешение.
…На третий день Гарсеван стал готовиться в путь.
— Но ведь тебе же завтра утром являться, Гарсеван-джан! Теперь и авто есть, слава богу, и поездом можно доехать. Зачем тебе сегодня?.. — упрашивала мужа Пеброне.
— Долг у меня на душе, Пеброне-джан. Еще в Октемберянский район надо заехать, в совхоз — повидаться с матерью Унана Аветисяна: дал слово Унану. Пятеро детей у нее в армии, не шутка это! Один из сыновей — Айказ — погиб, в нашей роте был.
Пеброне помолчала.
— Ну, так я тоже поеду с тобой к матери Унана.
Гарсеван распрощался с односельчанами, крепко обнял Ребеку, детей и вместе с Пеброне отправился в районный центр, а оттуда на попутном грузовике в совхоз.
…Ханум только что вернулась с полевых работ. Сидя под большой яблоней, она кормила внуков. Увидя Гарсевана, Ханум привстала а вгляделась в него.
— От Унана моего?! — вскрикнула она и, поспешно поставив миску с молочной похлебкой на стол, кинулась к Гарсевану.
— Да, майрик-джан, как ты угадала? — удивился Гарсеван.
— Увидела, что ты в военной одежде, и вспомнила: ведь Унан писал, что, мол, товарищ мой раненый в госпитале лежит, как поправится, зайдет. Ах, смерть не берет меня, ведь до Унана старшенький мой писал… Айказ мой…
Гарсеван помнил предупреждение Унана не говорить матери о гибели Айказа. Известно ли ей что-нибудь? По выражению сдержанной скорби на ее лице он понял, что она затаила в глубине души материнское горе. Шепнув Пеброне, чтобы она занялась детьми, Гарсеван прошел с Ханум вглубь сада.
— Но Айказ дорогой ценой, майрик-джан… В самый трудный момент он одной очередью шестерых…
— Знаю, писал мне его командир. Так говоришь, жив-здоров мой Унан? А вот Айказ мой… Что делать, слезами горю не поможешь! Невестки у меня есть, внуков целый табунок. Нужно о них позаботиться, вырастить нужно! Дай бог, чтоб другие сыновья мои, чтоб вы все уцелели! Эх, кто знает…
— Война, майрик-джан, что поделаешь!
— Ну да, — Ханум протянула ему руку, показала на раскинувшиеся вдали поля. — Вот бросаешь в землю зерно, ухаживаешь за ним, и становится оно колосом, приносит богатый урожай. А зерно умирает, то самое, что урожай принесло!..
— Майрик-джан, что мне на это ответить… — Гарсеван нагнулся, поцеловал руку Ханум. — Ты такое сказала, что я и слов не нахожу!
— Что же делать, сынок, боли и мучений в жизни не миновать, и больше всего это к матерям относится. Живу надеждой, что хоть остальные мои вернуться. А надежда для человека то же, что солнечный свет для земли…
Они поговорили о невестках и внуках Ханум, о том, какой урожай и доход ожидается в этом году, но она все возвращалась к разговору о сыновьях, расспрашивала об их житье-бытье. Она с любовью показала ровные ряды вишневых, персиковых и абрикосовых деревьев, которые были высажены Унаном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Комиссар партизанской бригады «Смерть фашизму» Иван Прохорович Дедюля рассказывает о нелегких боевых буднях лесных гвардейцев партизанского фронта, о героизме и самоотверженности советских патриотов в борьбе против гитлеровских захватчиков на временно оккупированной территории Белоруссии в годы Великой Отечественной войны.
«У войны не женское лицо» — история Второй Мировой опровергла эту истину. Если прежде женщина с оружием в руках была исключением из правил, редчайшим феноменом, легендой вроде Жанны д'Арк или Надежды Дуровой, то в годы Великой Отечественной в Красной Армии добровольно и по призыву служили 800 тысяч женщин, из них свыше 150 тысяч были награждены боевыми орденами и медалями, 86 стали Героями Советского Союза, а три — полными кавалерами ордена Славы. Правда, отношение к женщинам-орденоносцам было, мягко говоря, неоднозначным, а слово «фронтовичка» после войны стало чуть ли не оскорбительным («Нам даже говорили: «Чем заслужили свои награды, туда их и вешайте».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга повествует о героических подвигах чехословацких патриотов, которые в составе чехословацких частей и соединений сражались плечом к плечу с советскими воинами против гитлеровских захватчиков в годы Великой Отечественной войны.Книга предназначается для широкого круга читателей.
Весь мир потрясен решением боннского правительства прекратить за давностью лет преследование фашистских головорезов.Но пролитая кровь требует отмщения, ее не смоют никакие законы, «Зверства не забываются — палачей к ответу!»Суровый рассказ о войне вы услышите из уст паренька-солдата. И пусть порой наивным покажется повествование, помните одно — таким видел звериный оскал фашизма русский парень, прошедший через голод и мучения пяти немецких концлагерей и нашедший свое место и свое оружие в подпольном бою — разящее слово поэта.