Арахно. В коконе смерти - [42]
«Эх, Тимурка, Тимурка, вещая каурка! – прислонившись всем телом к выросшей на его пути стене, подумал Антон. – Лучше бы уж ты нашел здесь свое черное золото и, не знаю, утопился бы в нем на радостях».
Он пошарил руками по сторонам, но стена оказалась что надо: добротная, глухая, а пожалуй что и немая. Такой бесполезно жаловаться на жизнь, все равно не услышит. А если услышит-не ответит.
По-прежнему не открывая глаз, едва волоча ноги и придерживаясь рукой за правую стену тоннеля, Антон добрался до развилки… и нос к носу-своим прямым и невыразительным к эдакому здоровенному топинамбуру, иначе говоря, земляной груше – столкнулся с Бельмондо. То есть, естественно, с его изображением.
Актер стоял, не меняя позы, на том же фоне, только небо за его спиной значительно потемнело, из неправдоподобно голубого сделалось почти сиреневым, предзакатным. Антон не нашел в этом ничего удивительного. Еще бы ему не потемнеть, ведь восемь часов прошло. Кроме того, изменилось выражение лица француза. Теперь уже у него брови сошлись к центру лба островерхим домиком, а пухлые боксерские губы немного провисли по углам. Жан Поль выглядел удивленным, причем удивленным неприятно. Можно сказать, разочарованным.
Ну извини! Антон развел руками и изобразил пристыженную улыбку. Ну тупой, не сообразил проверить сразу. Иначе давно бы встал спиной к развилке, хлопнул веками и догадался, что оба пути не ведут ни к чему хорошему. Сэкономил бы уйму времени и сил. Виноват, мон женераль. Больше не повторится.
«Ничего, если я свет включу? Я быстро, только веревку смотать…» – подумал он, и голос, который озвучивал эти слова внутри его черепа, имел весьма извиняющийся тон.
Вжик-вжик.
Антон отстегнул от пояса катушку, уложенную в специальный открытый ящик с осью и торчащей сбоку ручкой, наподобие тех, которыми пользуются прокладчики кабелей и армейские связисты. Всю обратную дорогу ему предстоит, как шарманщику, упорно крутить ручку и сматывать все те километры нити, которые он оставил за собой, отмечая свой витиеватый, словно вензель на старинном гербе, маршрут.
Он немного покрутил ручку, чтобы выбрать слабину нити, бестолково потраченной на исследование двух тупиковых проходов… Потом покрутил еще немного… И еще…
Странно, неужели он прошел так далеко, что не может смотать пару куцых нейлоновых хвостиков за три минуты? Вернее, судя по светящимся стрелкам на циферблате, уже за пять с половиной минут. Он закрутил ручку еще быстрее, как тот же шарманщик, но стремящийся уже не доставить слушателям удовольствие приятной мелодией, а досадить им режущим слух дребезжанием в надежде, что кто-нибудь не выдержит и за пару монет купит себе немного тишины. Прошла еще минута… Полторы… Но нить все так же легко скользила из темноты и наматывалась на барабан катушки, причем…
Вжик-вжик-вжик…
Руки опустились сами, и левая с катушкой, и правая с фонариком, издавшим напоследок чуть слышное «вжжж», и Антону пришлось сделать над собой усилие, чтобы предметы не выпали из ослабевших пальцев.
Нить, ложащаяся на барабан неровными кольцами, тянулась уже не из-за спины Антона, где остались оба тупика, а спереди, из того ответвления тоннеля, которое полтора часа назад привело его к развилке. И вытягивалась так легко, как будто ни к чему не была привязана. То есть, что значит «как будто»? Она просто не была привязана. Хотя в памяти Антона надежно зафиксировался образ: конец шнура, обмотанный вокруг пирамидального выступа в ближнем к выходу углу лежбища и продетый сквозь ручку канистры на тот маловероятный случай, если петля соскочит, несмотря на тщательно затянутый двойной штык. А уж канистра по каменному полу загремела бы так, что Аля непременно услышала бы. Не могла не услышать.
Неужели где-то по дороге случился обрыв? То есть – дурацкая двусмысленность! – не тот обрыв, при попытке спуститься с которого он повис кверху ногами или, вернее сказать, кверху ногой, а обрыв нити. Хотя… Не такая уж она дурацкая, эта смысловая неоднозначность, если подумать. Ведь когда вероятнее всего могла оборваться нить? Именно в те несколько минут, которые для Антона превратились в целую вечность, когда он попеременно то прощался с жизнью, то пытался отвоевать ее обратно, отчаянно хватаясь за все, до чего удавалось дотянуться, как утопающий за соломинку. Дергал, дергал и додергался! То есть нить не сразу оборвалась – этот момент Антон отследил бы на месте и уж как-нибудь исправил – а только начала рваться, перетираться о край обрыва или какой-нибудь выступ поострее. Окончательный же обрыв случился позднее, когда Антон уже поплутал изрядно по извилистым переходам нижнего лабиринта. Либо перетершаяся нить не выдержала собственного веса, либо ей надоели резкие подергивания, которые случались периодически, когда заедало катушку, а скорее всего, оба этих фактора сыграли свою трагическую роль.
Антон продолжил вращать ручку, теперь уже не так яростно, почти задумчиво, так что ось с насаженной катушкой терлась в местах крепления уже не с громким монотонным визгом, а почти неслышно, с редкими поскрипываниями. Кстати, только сейчас, задним умом или, выражаясь более научно, в ретроспективе, Антон обратил внимание, что не слышал этого тихого поскрипывания, которое точно так же должно было сопровождать автоматическое разматывание нити, достаточно давно. Его не было слышно, когда Антон исследовал последний тоннель, руководствуясь правилом правой руки, и когда он потеющим и пыхтящим поршнем протискивался в горловину узкого лаза, и, может быть, еще задолго до этого. Так когда же на самом деле случился обрыв?
До операции «Фарватер» оставалось два месяца, когда Сергея Шведова выгнали из СБУ. В отчаянии он уходит в Зону и оказывается в отряде наёмников. Теперь он сталкер Швед, у него отличное оружие и новые друзья. Благодаря храбрости и воинской смекалке Швед зарабатывает в отряде авторитет и переходит в закрытую группировку «Монолит», собравшую лучших бойцов.А вскоре в Зоне появляется майор Дегтярёв. Швед наблюдает за ним издали, но однажды им придётся столкнуться лицом к лицу.Чем закончится эта встреча, никто не знает…
Программист Олег Гарин вел размеренный образ жизни и в Зону не собирался.Но вот заболел курьер, и начальство из Института попросило Гарина слетать на исследовательский пост. Туда — и обратно, минутное дело! Кто же знал, чем обернется эта короткая командировка… Над Зоной вертолет терпит крушение, в котором гибнут все, кроме Гарина и уголовника по кличке Камень. Чтобы выжить, им придется добыть уникальный пси-артефакт Венец и пройти через всю Зону. Это долгий путь, полный лжи и предательства, сквозь незримую пси-войну, невольными участниками которой герои стали еще до того, как попали в Зону.
Прошло два года с тех пор, как Олег Гарин и Михаил Столяров вернулись из Зоны. Столяров продолжает служить в СБУ, Гарин женился и занялся бизнесом. Но в мире вновь начинают происходить необъяснимые события: пропадают люди, терпят крушения самолеты и поезда. В одной из таких аварий гибнет жена Олега Гарина, и он уже не может закрывать глаза на эти происшествия. С Гариным связывается подполковник Столяров и подтверждает его догадку: череда катастроф — это не совпадение, а признаки воздействия пси-оружия. Гариным движет жажда мести, а Столяровым — офицерский долг, и оба хорошо знают, где следует искать разработчиков пси-оружия.
Вернувшись из Припяти, Олег Гарин и Михаил Столяров забыли Зону как страшный сон. Но реальность бывает хуже любого кошмара. Когда Зона поглотила Москву, они снова встретились — программист и офицер. Для Гарина поход в Московскую Зону — единственный способ заработать, для Столярова — вопрос чести. Какими бы разными ни были цели героев, вскоре выясняется, что дело у них общее. Невидимый противник контролирует каждый их шаг, расставляет коварные ловушки и раз за разом вынуждает выбирать неверный путь. Героям нужно решить: либо они останутся пешками в чужой игре, либо найдут таинственного Кукловода и сыграют на опережение.
“Путь к сердцу женщины” – это история одной любви... Поистине фантастической любви, ибо главный герой и не догадывался, где пролегает этот самый путь к сердцу его избранницы.
Составитель: Василий МельникСамые невероятные события происходят на страницах этой книги.Подразделение американского диверсионного спецназа противостоит выпущенным на свободу силам Тьмы. Разведрота бесстрашных красноармейцев из революционной бригады имени товарища Энгельса высаживается на космической станции «Мир». Виртуальная военная игра проникает в реальность, превращая ее в смертельное безумие. Межпространственные бродяги охотятся с аркебузами на динозавров, марсиане собираются наладить с Земли регулярные поставки изысканного деликатеса — человеческой крови, враждебные инопланетные расы ведут ожесточенные войны на улицах земных городов, незримые для простых людей.
Муха-мутант откладывает личинки в кровь людей, отчего они умирают спустя две-три недели. Симптомы заболевания похожи на обычный грипп. Врач Ткачинский выявил подлинную причину заболевания. На основе околоплодной жидкости мухи было создано новое высокоэффективное лекарство. Но жизнь не всегда справедлива…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.