Арахно. В коконе смерти - [16]
Когда распахнулась дверь банкетного зала, выяснилось, что приглашающая сторона богата абсолютно всем. Шедший в первых рядах Прокопчик-уж на что, казалось бы, ушлая личность, не одну морскую собаку съевшая на халявных фуршетах и презентациях под коньячок, – тут вдруг опешил, застыл в проходе, застопорив общее движение, и коротко выматерился. Сопоставив его высказывание с прощальной записью Коровина – а они дополняли друг друга, как Инь и Янь, – Толик пришел к выводу, что вся российская литература, от низкопробной джинсы до болезненных отправлений гениальной рефлексии, проистекает из общего источника.
Из того самого, о котором так нудно твердил Экклезиаст.
– Красота-то какая, поручик! – восхищенно произнес Борис и вдохнул так глубоко и шумно, словно собирался через ноздри втянуть в себя всю московскую весну.
За прошедшие два часа небо над городом потемнело окончательно. Фонари, работающие по вахтовому методу: через два на третий, горели тускло. Они не столько освещали поздним прохожим путь к метро, сколько заслоняли от них звездное небо. Вдобавок, заметно похолодало. Мокрый асфальт стал скользким, а куртки, еще недавно распахнутые настежь, чтоб облегчить доступ к телу теплому мартовскому ветерку, так и остались распахнутыми, но уже по другой причине. Слишком уж жарко было внутри от выпитого и съеденного. Жарко, сыто и расслабленно.
Красота? Наверное… Толик пожал плечами.
– А коньяк у этого Тушина хороший, – развил тему Борис. – И коньяк, и секретарши. Э-эх…
С этим утверждением Толик не мог не согласиться. Но не удержался, внес маленькую поправочку:
– Только он не Тушин, а Щукин.
– Да какая разница!
– Слушай, как думаешь… – Толик помедлил из опасения показаться наивным и все-таки спросил: – Все, что он там наболтал – не гонево?
– «Гониво», – усмехнулся Борис и пояснил, увидев по лицу Анатолия, что тот не ощутил разницы. – Так в «Детгизе» однажды опечатались. В бывшей «Детской Литературе». Прямо на обложке: «Ганс Христиан Андерсен. Гониво». Мне мама читает вслух: огниво, огниво,.. А я смотрю – я уже читал немного в четыре года – и вижу: сплошное «гониво».
– Это ты с тех пор опечатки коллекционируешь? – спросил Толик, интуитивно чувствуя, что своим вопросом делает товарищу приятное.
– С тех самых…
Борис уже не однажды зачитывал ему отдельные перлы из своей коллекции. Парочку Толик помнил наизусть, про меч в «коротких ножках» и про то, как «на столе поверх стопки документов лежало массивное папье-маше».
– И все-таки… – снова начал Толик, которому не терпелось внести ясность.
– Ты насчет Щукина? С ним пока непонятно. Я, чтоб ты знал, с четырех лет в сказки не верю. Особенно в те, где все происходит по-щучьему велению. И личность он довольно-таки странная. И лицо, и одежда… в душу, правда, не заглядывал. Но внешность уже доверия не вызывает.
Толик вызвал в памяти образ человека, представившегося как «Василий Щукин, можно просто Василий, без отчества» и согласился с товарищем.
– И все-таки попробовать, я думаю, стоит. Кто не рискует, поручик, тот что?
– Закусывает, корнет?
– Вот именно! Да и чем ты рискуешь? Несколькими впустую потраченными часами? Это смешно. Если уж вызвался поработать на заказ, будь готов к тому, что клиент смоется, не заплатив. Или начнет изводить придирками так, что сам откажешься от гонорара, лишь бы отвязался.
– Да я же ничего такого… – растерянно пролепетал Толик. – Я только…
– Ты только, Толька, только, Толька… – неожиданно запел Борис, которого лишь сейчас, после десятиминутного проветривания, стало потихоньку разбирать от давешнего коньяка. Он закончил вокальную партию залихватским «Э-э-э-эх!» и счастливо рассмеялся.
– А что до темы, поручик, то ничего в ней такого особенного нет. Мы же с тобой не маргинальные поэтессы? Не будем сперва нос воротить и говорить, дескать, нам и помыслить тошно, а потом скакать голышом по столу? А? Как думаешь?
– Не будем, – согласился Толик.
– То-то и оно! Ты подойди к заданию творчески. Кстати, не такое уж оно сложное. Вот если бы тебя пригласили выступить на собрании анонимных алкоголиков с докладом о пользе пьянства… Нет, это тоже легко. Про смысл жизни там, про гниение и горение… Лучше вот что! Напиши апологию обыденности! Неустанно воспевай серые будни, представь стремление к норме как высшую добродетель, увековечь рутину! Опиши немыслимое наслаждение от звонка будильника, и волнующее стояние в вагоне метро, и внутреннее томление во время утренней летучки, и душевные муки над послеобеденным кроссвордом, и как бешено стучит сердце в ушах, а язык собирает бисеринки пота с губы, прежде чем спросить: «Скажите, вы на маршрутку крайний?» Вот где сложность! А тут… Короче, не падай ты духом, па-а-аручик Голицын!.. – посоветовал Борис, снова сбиваясь на вокал.
– Ка-а-арнет Оболенский… – весьма органично подпел Толик, почувствовав, что именно его голоса не хватает для полной гармонии вечера. Он с растущим интересом посмотрел на распахнутое окошко круглосуточного ларька и продолжил: – На-алейте…
Но тут корнет все испортил. Он остановился сам и резко дернул Анатолия за свободно болтающийся за спиной конец шарфа, превратив песню в сдавленный кашель.
До операции «Фарватер» оставалось два месяца, когда Сергея Шведова выгнали из СБУ. В отчаянии он уходит в Зону и оказывается в отряде наёмников. Теперь он сталкер Швед, у него отличное оружие и новые друзья. Благодаря храбрости и воинской смекалке Швед зарабатывает в отряде авторитет и переходит в закрытую группировку «Монолит», собравшую лучших бойцов.А вскоре в Зоне появляется майор Дегтярёв. Швед наблюдает за ним издали, но однажды им придётся столкнуться лицом к лицу.Чем закончится эта встреча, никто не знает…
Программист Олег Гарин вел размеренный образ жизни и в Зону не собирался.Но вот заболел курьер, и начальство из Института попросило Гарина слетать на исследовательский пост. Туда — и обратно, минутное дело! Кто же знал, чем обернется эта короткая командировка… Над Зоной вертолет терпит крушение, в котором гибнут все, кроме Гарина и уголовника по кличке Камень. Чтобы выжить, им придется добыть уникальный пси-артефакт Венец и пройти через всю Зону. Это долгий путь, полный лжи и предательства, сквозь незримую пси-войну, невольными участниками которой герои стали еще до того, как попали в Зону.
Прошло два года с тех пор, как Олег Гарин и Михаил Столяров вернулись из Зоны. Столяров продолжает служить в СБУ, Гарин женился и занялся бизнесом. Но в мире вновь начинают происходить необъяснимые события: пропадают люди, терпят крушения самолеты и поезда. В одной из таких аварий гибнет жена Олега Гарина, и он уже не может закрывать глаза на эти происшествия. С Гариным связывается подполковник Столяров и подтверждает его догадку: череда катастроф — это не совпадение, а признаки воздействия пси-оружия. Гариным движет жажда мести, а Столяровым — офицерский долг, и оба хорошо знают, где следует искать разработчиков пси-оружия.
Вернувшись из Припяти, Олег Гарин и Михаил Столяров забыли Зону как страшный сон. Но реальность бывает хуже любого кошмара. Когда Зона поглотила Москву, они снова встретились — программист и офицер. Для Гарина поход в Московскую Зону — единственный способ заработать, для Столярова — вопрос чести. Какими бы разными ни были цели героев, вскоре выясняется, что дело у них общее. Невидимый противник контролирует каждый их шаг, расставляет коварные ловушки и раз за разом вынуждает выбирать неверный путь. Героям нужно решить: либо они останутся пешками в чужой игре, либо найдут таинственного Кукловода и сыграют на опережение.
“Путь к сердцу женщины” – это история одной любви... Поистине фантастической любви, ибо главный герой и не догадывался, где пролегает этот самый путь к сердцу его избранницы.
Составитель: Василий МельникСамые невероятные события происходят на страницах этой книги.Подразделение американского диверсионного спецназа противостоит выпущенным на свободу силам Тьмы. Разведрота бесстрашных красноармейцев из революционной бригады имени товарища Энгельса высаживается на космической станции «Мир». Виртуальная военная игра проникает в реальность, превращая ее в смертельное безумие. Межпространственные бродяги охотятся с аркебузами на динозавров, марсиане собираются наладить с Земли регулярные поставки изысканного деликатеса — человеческой крови, враждебные инопланетные расы ведут ожесточенные войны на улицах земных городов, незримые для простых людей.
Зелено-голубая планета очень напоминала Землю, но можно было предположить, что ее флора и фауна таят немало сюрпризов. На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.