Арабская литература - [18]

Шрифт
Интервал

"Я не отдавал предпочтения древним поэтам из-за их древности и не презирал новых поэтов за их новизну, а изучал и тех и других беспристрастными глазами и воздал каждому по заслугам… Аллах не ограничил знания, поэзию и красноречия одним веком, предпочтя его другому, и также не отличил один народ перед другим посредством этого, а всякую древность сделал новой в свое время и всякую почесть — новинкой в начале". Из многих других его произведений здесь следует упомянуть только руководство по стилю для чиновников и работу о противоречиях в предании. Ни одно из них, как мы видим, не является схоластическим по своим целям; они предназначались для того, чтобы преподать чиновникам и грамотным сословиям основы всех тех предметов, которые объединялись под названием адаб — «вежество» — и в целом соответствуют беллетристике.

Особый интерес представляют достижения того времени в области научного изучения истории. Сырой материал нетрудно было почерпнуть из ранних монографий, и оставалось лишь переработать его в законченные сочинения. Первый значительный труд — "История завоеваний" ал-Балазури (ум. в 892 г.) написан на основе выборочного метода; он представляет собой последовательный рассказ о завоевании каждой провинции и, как правило, опускает различные варианты преданий. Было-ли это естественным шагом в развитии историографии {56} или обязано внешним влияниям, остается спорным. Около того же времени ал-Йа'куби (ум. в 897 г.) написал в том же плане хронологическую сводку всеобщей истории с шиитских позиций, а также сочинение по исторической географии, явившееся первым сочинением такого рода в арабской литературе.

Как ни ценны оба эти труда, им все же далеко до обширной «Истории» ат-Табари (ум. в 923 г.). Для мусульманской науки последних столетий характерно, что, хотя в крупных восточных средневековых библиотеках нередко находилось до двадцати списков этого труда, к концу XIX в. группе европейских ученых пришлось восстанавливать его для арабской литературы, собирая по частям несколько разрозненных рукописей.

Ат-Табари является выразителем лучших черт гуманитарных знаний своей эпохи. Он родился в Амуле в Табаристане в 839 г., учился в Рее, едва не застал в Багдаде Ибн Ханбала и впоследствии учился у различных преподавателей в Басре, Куфе, городах Сирии и в Фустате (старом Каире), прежде чем поселиться в Багдаде. Проучившись сорок лет, он с непревзойденной полнотой овладел всей суммой теологических, филологических и исторических знаний раннего ислама. Еще сорок лет своей жизни он отдал преподаванию и сочинительству. По существу он был традиционалистом, но сохранил при этом независимость; он основал самостоятельную школу права (которая недолго просуществовала после его смерти) и посвятил себя двум громадным литературным работам.

"Высшим предметом научного изучения для него оставалось, конечно, Откровение, которое он рассматривал, однако, в двойном аспекте: как записанное в Коране слово божие и как проявление божественной воли в истории. Так возникли один за другим его «Комментарий» к Корану и его всеобщая история, также основанная на теологических принципах. Впоследствии эти два произведения легли в основу коранической и исторической наук. "История", — бесспорно слабейшая из двух, со многими композиционными недостатками, объяснимыми преклонным возрастом автора, — приобрела значение гораздо быстрее и прочнее, чем «Комментарий», потому что она почти не имела соперников и самый {57} ее предмет не служил, подобно экзегезу Корана, полем битвы соперничающих партий. Все-таки, по единодушному суждению всех беспристрастных людей, ни прежде, ни впоследствии не существовало труда, хоть сколько-нибудь близкого к «Комментарию» ат-Табари по всесторонности охвата материала, широте знаний и независимости суждений; в восточном мусульманском мире ортодоксальное научное изучение Корана постепенно подчинилось его авторитету" **.

______________

** О. Loth, Tabari's Korancommentar, — "Zeitschrift der Deutschen Morgenlandischen Gesellschaft", Bd XXXV, Leipzig, 1881, S. 589–590.

В «Истории» ат-Табари в отличие от. выборочного метода ал-Балазури хроника событий год за годом дается не в связном изложении, а так, как она излагается различными источниками. Он поставил своей целью свести в одной книге все исторические предания арабов, почерпнутые как из ранних племенных источников, так и из более критического труда ал-Мада'ини, подобно тому как он до этого собрал все предания, относящиеся к Корану; но по какой-то причине здесь он редко критически рассматривает материал или указывает предпочтительную версию. Таким образом, книга внешне представляется бессвязной и в некоторых отношениях неполна (завоеванию Испании, например, уделено всего шесть строк), однако примечательно, что лишь после издания «Истории» ат-Табари стало возможным отчетливо и достоверно представить себе раннюю историю ислама. Рассматривая доисламский период, он следует обычным "авторитетным источникам" по арабской и персидской истории.

Совершенно иному методу следовал преемник ат-Табари ал-Мас'уди (ум. в 956 г.). В молодые годы он изучал не богословие, а естественные науки и философию и много лет путешествовал на Востоке по суше и по морю. Проницательность и опыт, приобретенные им благодаря общению с другими народами, а также знания, полученные в молодости, помогли ему создать подробную энциклопедию по истории, географии, философии и религиям мусульман, их соседей и предшественников. К сожалению, из тридцати томов, первоначально составлявших его труд, до нас дошел только один, да и тот {58} наименее ценный, и лишь один том первой сокращенной редакции. Вторая сокращенная редакция, озаглавленная "Промывальни золота" и содержащая около шестисот страниц, — это единственное, по чему мы можем судить об утрате. На арабском языке нет более замечательного произведения. Непоследовательная манера автора в рассмотрении естественной истории, истории, географии, этнологии, религии, медицины и так далее, широта его взглядов и бесчисленные анекдоты захватывают и увлекают читателя; и хотя он почти всегда отсылает тех, кого интересуют подробности, к своим более объемистым трудам, краткий вариант содержит довольно много ценного исторического материала. За несколько лет до смерти он написал в старом Каире краткий аналитический указатель с добавлениями к своим прежним трудам под названием "Книга указания и пересмотра". С этого времени история прочно утвердилась как одна из главных отраслей мусульманской науки и вплоть до наших дней сохранила свое место, составляя важнейшую отличительную особенность мусульманской литературы на всех языках.


Еще от автора Гамильтон Александер Роскин Гибб
Дамасские хроники крестоносцев

В основу книги Г. Гибба лег манускрипт «Продолжение дамасской хроники» Ибн-Каланиси, ставший одним из первоисточников для работ всех последующих арабских историков. Автору удалось, литературно обработав хронику, сохранить последовательность и достоверность исторических событий. Материалы, представленные в манускрипте, взяты из письменных и устных источников, иногда приводятся рассказы непосредственных участников событий. Именно потому книга уникальна и представляет интерес как для специалистов, так и для широкого круга читателей.


Рекомендуем почитать
Мастера римской прозы. От Катона до Апулея. Истолкования

Книга Михаэля фон Альбрехта появилась из академических лекций и курсов для преподавателей. Тексты, которым она посвящена, относятся к четырем столетиям — от превращения Рима в мировую державу в борьбе с Карфагеном до позднего расцвета под властью Антонинов. Пространственные рамки не менее широки — не столько даже столица, сколько Италия, Галлия, Испания, Африка. Многообразны и жанры: от дидактики через ораторскую прозу и историографию, через записки, философский диалог — к художественному письму и роману.


Полевое руководство для научных журналистов

«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.