Арабески ботаники - [32]
Я же в течение многих лет пользовался следующим способом и убедился в его надёжности. Зимой, когда земля промерзает как камень, я вырубаю дёрн так глубоко, как это требуют в нём находящиеся корни, упаковываю их как можно плотнее в ящик и отправляю.
Прошедшей зимой я вырубил дёрн с различными корнями в последние дни ноября, чтобы выставить их на ещё больший холод, и оставил их на целых четыре месяца лежать на моей крыше. В последние дни марта я посадил дёрн с Trollius, Anemona, Narcissiflora, Corthusa, Mattioli в ящики и имел удовольствие видеть, что все эти корни благополучно проросли и, более того, упавшие на этот дёрн семена различных однолетних трав тоже проросли...»
Этот способ Лаксмана позволял транспортировать растения в течение всей длинной сибирской зимы. Жаль, что это не пришло в голову Стеллеру. Большинство растений, которые он вёз живыми из Сибири, в пути помёрзли, и он вынужден был их бросить в Соликамске.
В настоящее время способ Лаксмана широко используется в садовом строительстве. Особенно при пересадке крупномерных хвойных растений. Для этого на питомнике в феврале тракторной фрезой вырезают монолит почвы с корнями. Захватывают растение с комом краном и грузят на машину. Потом в заранее приготовленные ямы ставят вырезанные растения. При этом достигается их полная сохранность и приживаемость. Жаль, что никто из озеленителей не знает автора этого остроумного метода.
Лаксман стремился попасть на берег Тихого океана и там осмотреть натуралии трёх царств. Его мечта не сбылась. И тем не менее, Лаксман и здесь оказал России неоценимую услугу. В Иркутске он познакомился с японским купцом, которого спасли русские рыбаки. Из разговоров с ним у Лаксмана возникла мысль о возможности России завязать торговые отношения с Японией. Он подал соответствующую записку Екатерине II, она и возложила на него организацию этой экспедиции. Начальником и уполномоченным по делам Лаксман поставил своего сына, поручика Адама Лаксмана. Миссия прошла успешно, и Адам вернулся в Россию. В подарок Императрице японский Император прислал три сабли. Екатерина II разрешила изобразить их на семейной печати Лаксманов.
Личная печать Э.Г. Лаксмана
Лаксману всю жизнь недоставало образования, широты знаний, эрудиции и светского воспитания. Он был странником как в огромном мире науке, так и на просторах Сибири, кочующим и не находящим пристанища. Его открытия есть в ботанике, зоологии, метеорологии, горном деле, химии, технологии, садоводстве и так далее, и так далее. Он удивлялся многообразию природы и от этого получал истинное удовольствие.
Его биограф Мангус писал о его кончине: «У одной ямской станции, в 118 верстах от Тобольска, надо было переменить лошадей. Сани остановились. Ездок не показывался. Его вынесли из саней умирающим, а может быть и умершим. С ним случился апоплексический удар. Это случилось 5 (16) января 1796 года». Эрик Лаксман умер на станции Дресвянской, у реки Валай, впадающей в Иртыш. И более ничего о его кончине не известно.
Казалось, время стёрло семейство Лаксманов со страниц истории, не оставив даже портрета знаменитого ученого. В последней его монографии, выпущенной издательством «Наука» в 1971 году Н.М. Раскиным и И.И. Шафрановским, на месте, где должен быть портрет автора, помещена гравюра из его книги. Но оказалось, что в Алтайском краеведческом музее сохранилась газета «Просторы России» с портретом Эрика Лаксмана.
Портрет этот нашёлся в Португалии, где живёт его дальний родственник — Эдгар Лаксман. Он и подарил шведским краеведам портрет своего дальнего предка. С него на нас глядит доброе открытое «пасторское» лицо выдающегося естествоиспытателя. Нет в нём ни академической чопорности, ни надменности, его волосы не спрятаны под париком, завитым буклями, как требовал этикет его времени. На груди — единственная награда, полученная за организацию экспедиции в Японию — орден Св. Владимира четвёртой степени.
Эрик Густавович Лаксман (1737–1796)
Пётр Симон Паллас был баловнем судьбы. Он родился 22 сентября 1741 года в достаточно обеспеченной семье. Отец — военный хирург, имел достаточно средств для воспитания сына, кроме того он был профессором Берлинской медико-хирургической Коллегии. Мать была француженка, гугенотка. Семья отличалась строгими правилами, где детей не только любили, но воспитывали и обучали.
Практически у Петра Симона было только домашнее воспитание. Упор делался на классические науки и языки. С молоком матери он впитал французский язык, им он владел в совершенстве. Великолепно знал и древние языки: греческий и латинский, поскольку на них говорила наука того времени. Была и ещё одна черта, которая отличала Палласа от других его сверстников — глубокая порядочность и моральная твёрдость. Этим качествам Паллас не изменял на протяжении всей своей жизни.
