Арабески ботаники. Книга вторая: Томские корни - [15]

Лекция прошла блестяще, хотя не обошлось без курьеза, который описывают Г. Д. Бердышев и В. Н. Сипливинский. Перед торжественной публичной лекцией, чтобы унять волнение, С. И. Коржинский играл с товарищем в кубарь — волчок, который подгоняется маленьким кнутиком. Товарищ напоминает Сергею Ивановичу, что пора одеваться, тем более, что костюм, только что принесенный портным, еще не примерен. Увлекшись, Сергей Иванович стремился сравняться в искусстве игры со своим партнером. На счастье, кубарь разлетелся пополам. Сергей Иванович бросился одеваться, но жилетка оказалась слишком узкой, и костюм не застегивался. Пришлось молодого профессора затянуть полотенцем, как корсетом, и зашить его. К концу лекции Коржинский стал задыхаться и сильно побледнел. «Как он волнуется!» — говорили слушатели, а тем временем огромным усилием воли он благополучно закончил лекцию.

Лекции читал Коржинский очень хорошо. Даже систематика растений, которую студенты недолюбливают, почему-то считая ее сухой и неинтересной, в изложении С. И. Коржинского превращалась в интересную историю.

В этот небольшой период совместного проживания в Томске С. И. Коржинский и П. Н. Крылов вместе закладывали основы современной флористики. Развивая идеи, заложенные в работе Крылова «Флора Пермской губернии», С. И. Коржинский приступает к написанию «Флоры Востока Европейской России». О том, что эти два ботаника были близки, свидетельствуют работы, опубликованные еще в Казани, например «Термические наблюдения произведенные на Кликовском склоне П. Крыловым и С. Коржинским в 1885 г». В основу этого труда легли многочисленные сборы растений, произведенные Сергеем Ивановичем за 1881–1887 гг.

Территория его дальнейших исследований примыкала к Пермской губернии и распространялась на юг, охватывая семь губерний: Казанскую, Вятскую, Пермскую, Уфимскую, Оренбургскую, Симбирскую и северную часть Самарской. Эту обширную территорию Сергей Иванович подразделяет на 6 растительных областей: 1) альпийскую, 2) область хвойных лесов, 3) область лиственных лесов, 4) лесостепную область, 5) область луговых степей, 6) область ковыльных степей. Здесь он выступает как последовательный ученик П. Н. Крылова. Он заимствует его методы работы. Все виды растений, населяющие эти области, Коржинский подвергает тщательному изучению, выясняет систематическое положение, синонимику, характерные особенности экологии, биологии, эволюции. В качестве категории, у которой наиболее полно выражено формирование ареала и морфологических признаков, Коржинский считает расу. Объем и значение этого понятия он выразил в следующих словах: «Все формы, которые при обладании известными морфологическими отличиями представляют особый ареал распространения, я считаю за отдельные самостоятельные расы.

Эти расы суть истинные систематические географические единицы. Они подлежат исследованию и изучению, как нечто действительно существующее. Между тем виды и подвиды представляют нечто условное. Их объем и значение определяются известной точкой зрения, известным субъективным масштабом.

По степени своей внешней и внутренней индивидуализации расы проявляют значительное разнообразие, от неясных, сливающихся форм до резко ограниченных видов. Поэтому их можно разделить на несколько категорий и обозначить названиями таксономических единиц разного достоинства. Эти категории суть не что иное, как стадии развития вида от его первых зачатков до полного сформирования».

Названными категориями у С. И. Коржинского были виды (по Коржинскому, расы), полностью сформировавшиеся, с вымершими промежуточными формами, не скрещивающиеся (за очень редким исключением) между собой; подвиды — не вполне сформировавшиеся, которые имеют многочисленные переходные формы и дают плодовитое потомство от скрещивания между собой.

Помимо форм, подходящих под эти категории, изменчивость растений создает и такие формы, которые никак нельзя назвать расами, хотя бы вследствие отсутствия у них ареала. Сергей Иванович также подразделяет их на две группы: вариации, уклонения, которые происходят, как он говорит, «в силу свойственной всем существам тенденции изменчивости» и не зависят от воздействия внешней среды, и модификаций, уклонений, происходящих под прямым влиянием внешней среды.

Учитывая, что распознавание мелких форм всегда несет печать субъективизма, С. И. Коржинский подчеркивает, что «совокупность внешних признаков еще не исчерпывает того, что мы называем видом, подвидом или расой. Вся сумма этих наружных признаков есть не что иное, как следствие или внешнее выражение известной внутренней индивидуализации вида или расы. Ее можно назвать морфомой, отражением истинного существа, или бионта, вида. Бионт же вида характеризуется целым рядом других специфических свойств, такими как половые и социальные отношения к другим формам, продолжительностью периодов развития, известными реакциями на те или другие климатические условия, почвенные» и т. п.

Взгляд С. И. Коржинского на вид как на группу близкородственных организмов (рас), достигающих определенной степени морфологического и географического развития, получил дальнейшую разработку в трудах современных ботаников, которые отстаивают необходимость применения понятия «вид-агрегат».