Аптека, улица, фонарь… Провинциальный детектив - [2]

– Нина? Что ты здесь?.. Где мама? Я же велел тебе не покидать комнаты! Ступай. У меня гость. После поговорим. Идёмте, господин Маршал.

И, ощутимо сжав Константину Павловичу локоть, провёл того мимо девушки.

Передав в зеркальном вестибюле дворецкому шляпы и перчатки, Ильин с Маршалом прошли в небольшую столовую – судя по размерам, она как раз для завтраков в семейном кругу и предназначалась. Хотя, как знать – может, прогрессивные граждане званных ужинов не устраивают. Из-за стола поднялся довольно высокий мужчина лет сорока – сорока пяти: безупречный пробор, чуть тронутые сединой волосы, аккуратные усы, чеховская бородка, очки без оправы – всё очень строго, лаконично, как на часто появляющихся в газетах фотопортретах. Пожалуй, лишь бриллиант на пальце чуть крупноват.

– Александр Николаевич Заусайлов, коммерсант.

– Константин Павлович Маршал.

Пока подавали завтрак, хозяин задавал обычные вопросы: как понравился город, довольна ли супруга выбором в лавках, может ли госпожа Заусайлова порекомендовать госпоже Маршал свою портниху. Ильин не проронил ни слова и, казалось, временами даже не слышал, о чём говорят за столом. Когда же принесли кофей, Александр Николаевич махнул на обслугу рукой, сам разлил напиток по чашкам и пододвинул гостю ящичек с сигарами. Пришло время для серьёзного разговора.

– Константин Павлович, мне нужна помощь человека, аналитические способности которого привыкли решать криминальные загадки. Вы любите рассказы о мистере Холмсе?

– Не очень. В настоящих преступлениях мало романтики.

– Да-да, конечно. Просто… Тут очень уж похожий случай. Чисто английское преступление. Как в классической пьесе: единство времени, места и действия. Все участники на сцене, но при этом решительно не понятно, кто злодей. Наши местные полицейские только глаза пучат и щёки раздувают. Взяли первого попавшегося, тем и рады. Просто выслушайте. Антон Савельевич.

Дождавшись от Маршала сдержанного «хорошо», Ильин откашлялся и начал:

– Вы наверняка знаете, Константин Павлович, что мы управляем довольно большой компанией. Но помимо всего прочего, что у всех на слуху, есть у Александра Николаевича круглосуточная аптека. Прямо здесь, за углом.

– У меня часто случаются мигрени, так что, можно сказать, для себя завёл, – встрял Заусайлов. – Но соседям тоже понравилась возможность среди ночи за сельтерской забежать или за порошком.

– Так вот, – продолжил Ильин, – позавчера ночью в аптеке убили провизора Евгения Бондарева, взломали конторку. Там, в верхнем ящике, я держу деньги на оперативные расходы. В аптеке кроме Бондарева был ещё ночной сторож Степан Храпко. Он утром и нашёл провизора с проломленной головой и вызвал полицию. Здесь полицейские записи осмотра аптеки, – Ильин протянул Маршалу бумажную папку с тесёмками. – Проникли злодеи через дверь, аккуратно выставив стекло. Прошли мимо спящего сторожа, умертвили бедного Бондарева и вскрыли ящик.

– Так тихо раскроили череп и взломали замок? Что говорит Храпко? – Константин Павлович достал из кармана небольшую записную книжечку, коротенький карандашик.

– Ну здесь всё дело в плане аптеки. – Антон Савельевич поправил сползшие на кончик длинного носа очки, порылся в папке, достал листок. – Вот, смотрите. Первое помещение – сам торговый зал. Справа, собственно, кабинет аптекаря. Из него проход на склад, только видите, уже налево. А уж за ним комнатка, в которой и отдыхал по ночам дежурный провизор. Храпко спал в зале, тут угол отгорожен ширмой, вот здесь. Так что услышать шум из комнаты Бондарева вряд ли мог, стены толстые. Убийцам надо было лишь тихо войти и выйти. Сторожу всего двадцать, сон молодой, крепкий.

– А квартира наверху? Там кто-то живёт? Их опросили?

– Аптекарь с семьёй. Но их уже неделю как нет – повёз дочь в Кисловодск. Она у него чахоточная, бедняжка. Я отпустил, – пояснил Александр Николаевич.

– Ясно. – Маршал кивнул, посмотрел на Заусайлова, посомневался, но всё-таки спросил. – Вы же понимаете, что это всё это означает? Преступление совершил кто-то, кто знал и расположение комнат, и то, что в ящике есть деньги. Кто-то из своих. В противном случае убили бы сторожа и унесли кассу. И, честно говоря, я пока не вижу, почему вы не верите в версию полиции. Они же Храпко арестовали? Сторож выглядит первым кандидатом в злодеи. Он знал о деньгах в конторке?

Заусайлов кивнул дважды – сначала на замечание о «своих», а после на последний вопрос:

– Знал. Но в этом-то и его оправдание. В тот вечер денег там не было. Я дома больших сумм не держу. А ночью должна была быть игра у уездного предводителя. Для узкого круга, но явиться туда с обещаниями и расписками было бы нелепо. Когда я вспомнил, что не озаботился о наличности, банки уже были закрыты. Вот я и попросил Антона Савельевича принести деньги из аптеки.

– И все видели, что вы их забираете? – повернулся Маршал к управляющему.

– Ну конечно. Аптека круглосуточная, но двери запираются в семь вечера, после вся торговля только по звонку. А я пришёл около восьми и цели визита не скрывал. Так что и Храпко, и Бондарев знали, что денег в конторке нет.

Маршал всё-таки взял сигару, обрезал кончик, закурил от перламутровой зажигалки, выпустил ароматный дым.