Апрель. Книга 1 - [8]

* * *

Ветер налетел — свежий и незнакомый. Брэндли привык к запахам болот. Привык узнавать, откуда дует ветер, по запаху — морскому, солёному, или пахнущему снегом с гор. Этот ветер был другим. Он ворвался, как будто распахнули дверь в душной комнате. Он, ветер, и сам удивился — куда это я попал? Пах смолистыми деревьями, хватал с земли мелкий, летучий мусор — матросы ругались, кому-то запорошило глаза.

Ругался боцман — на команду, на морских чертей: корабль оказался недостаточно готов, и непонятно было, что делать — поднимать паруса или ждать, пока ветер не станет ровным.

— Вертится, как юла, — смеялся Аль. — Как щенок у ног.

Брэндли таращился на Аля. Волосы мальчишки плескались, словно невидимые чертенята плясали у него на голове. Аль вытянул губы «трубочкой»; водяник подобрался, ожидая свиста — но звука не было. Аль обеими руками обхватил себя за плечи, чуть покачиваясь из стороны в сторону. И тогда протянулся тихий и непрерывный свист — откликнулся ветер: сверху, откуда-то от самых трюм-рей. Сперва Брэндли решил, что тон звука не меняется. Но он медленно-медленно дошёл до такого низкого, что водяник изумился — как может ветер рычать, словно дракон?

— Мы отправляемся немедленно, — объявил водянику Ба Цзинь. — Такой ветер, мы не можем сомневаться.

Брэндли кивнул — зачарованно и грустно. Он уже двинулся к трапу, но поискал глазами Дзынь. И не увидел бы её, но ведьмучка запела — хрипло, как будто скрипело дерево. Дзынь взобралась до фор-стеньги и висела там, как-то по-звериному зацепившись ногой и рукой, другую руку и ногу отставила в сторону. Брэндли стало страшно, только непонятно — отчего. Дзынь полетит на «Лунной бабочке»…

Водяник отодвинулся, прислонившись спиною к фальной лебёдке. Ему хотелось съёжиться, быть крошечным и незаметным, на какое-то время просто исчезнуть, чтобы всё случилось помимо его воли. Он не виноват, он ничего не решал — просто так вышло.

…Ближе к ночи небо очистилось от облаков, только далеко над скалами висела обширная туча. Сизым брюхом она касалась трёх пиков, и всё это вместе было как чудовищный треножник демонов, под которым вот-вот должен разгореться огонь. Брэндли пожалел, что солнце не садится на востоке — тогда бы оно, оказавшись между тучей и скалами, устроило грандиозную феерию пламени…

Ведьмучка, подкравшись неслышно, пихнула его в бок:

— У тебя на носу сопля! — и расхохоталась. Брэндли дёрнул локтем… ох, нет; конечно, это опять её дурацкая шутка! Третий или четвертый раз за день. Водяник уже почти привык. И даже не злился — у Дзынь была манера вот так шутить наедине. Человековские дети, насколько он их знал, разыгрывают друг друга в компании, чтобы над одним посмеялось побольше народу. Дзынь делала всё наоборот. Это было… странно.

…На рассвете «Лунная бабочка» оказалась по ту сторону гор.

В каюте воздух застоялся. Когда Брэндли вышел на палубу, что-то показалось неправильным, и, как нарочно, водяник глубоко вдохнул… и выпучил глаза от ужаса — подумав, что всё внутри сейчас разрежут крохотные льдинки! Чудилось, будто воздух превратился в поток острых, как лезвия, льдинок.

«Бабочка» плыла неимоверно высоко.

Водяник никогда не видел, чтобы корабли поднимались в такую высь.

Белые сверкающие гроздья кристаллов — скалы во льду, — остались далеко позади и внизу. Они замерли неподвижно. Они виделись отсюда совсем не такими, как с болот. Там горные хребты были мягкого тёмного цвета — от укрывших подножия лесов, а вершины — угрюмо-мглистые. Здесь — царство контраста, сверкание льда и чёрные трещины до самой сердцевины тьмы. И воздух был таким же.

Водяник в смятении закрыл глаза. Что там, впереди? Дымка облаков и просыпающееся солнце, больше Брэндли не рассмотрел. Так высоко… и так неподвижно. Весь мир — словно громадный хрустальный шар, а в самой серединке на ниточке подвешен корабль со съёжившейся пылинкой — малюсеньким водяником, вцепившимся пальчиками в леер у самой границы бездны… Леер-струна чуть-чуть гудит, звенит, и Брэндли страшно — порвётся в любой миг. Но оторвать от него пальцы и сделать шаг назад — никак.

Палуба стала наклоняться… Темнота.

…Брэндли понял, что его перенесли в каюту. Кто-то сухо шуршал, зажурчала вода — кипяток, понял по звуку водяник. Звякнула чашка. Долгий, умиротворённый вдох. Выдох.

Легче пуха конёк

Сел на ветерок.

Красный сок

По травам тёк.

Стрёкот, цокот,

Острова

Видно

Летят

Что за дурацкие стишки? — подумал Брэндли. Потом голос Аля продолжал что-то декламировать, но слова стали совсем уже непонятные, и водяник успокоился. Наверное, стишков таких и не было, это из бессмысленных звуков в голове сложились несуразные слова.

Распахни окно!

Блеск небес

Даль летит

На тебя

Звон сквозь сон

Проведёт

Нас вдвоём

На Острова

Ему и правда приснился мгновенный сон — будто он смотрит на окно, закрытое шторами. И тут откуда-то вбегает в комнату кто-то, раздёргивает эти занавесы — тяжёлые, золотые, будто налитые мёдом соты… и в комнату врывается свет, и плывут в этом сиянии далёкие, зелёные холмы — всё выше и всё дальше, а над ними, прямо на Брэндли, скользит огромный, пылающий парусами корабль.

Водяник вздрогнул; сильно, как будто пихнули. Сел на постели, вытаращил глаза: