Аппассионата. Бетховен - [154]
— Людвиг, не волнуйся...
— Стефан, я всю жизнь был бедолагой, развлекал игрой на фортепьяно князей и графов, давал уроки бездарным ученикам и работал, работал как вол... А в результате под конец жизни я даже не могу заплатить моим врачам. Стефан...
— Да?..
— Подойди ещё ближе и подыми руку. Так, ты ведь знаешь, где спрятаны акции. Даже Шиндлер этого не знает! А теперь, Стефан, поклянись, что ты никому ничего не скажешь! И на мою могилу пусть и крейцера не потратят, даже если меня, подобно Моцарту, как паршивую собаку, похоронят в общей могиле на кладбище для бедных. Клянись, Стефан!
— Я хоть раздавал тебе повод усомниться в моих дружеских чувствах? — глухо спросил Бройнинг.
— Спасибо тебе огромное, Стефан... Может быть, англичане окажутся великодушнее и добрее.
На этот раз разрез на животе очень сильно болел, так как произошло воспаление ткани. И снова обильно вытекала жидкость, а в соседней комнате врачи опять устроили консилиум.
Они совещались, а вода из торчащей в разрезе канюлы уже стекала с кровати на коврик и пол.
Наконец они вышли, успев, правда, дружно сделать вид, что ничего не происходит и состояние больного не внушает никаких опасений.
Увидев Шиндлера, он тут же произнёс запомнившуюся ему ещё в Бонне латинскую цитату:
— Plaudite, amici, comedia finita est!
Рукоплещите, друзья, комедия окончена!
Шиндлер на мгновение остановился и искоса взглянул на Бетховена. Comedia finita est? Нет, нет, конечно, маэстро имел в виду торжественный выход врачей из спальни. Действительно, они чем-то напоминали публику, чинно покидающую зрительный зал после окончания спектакля. Бетховен же никак не мог догадаться, что врачи отказались от дальнейших попыток спасти его жизнь.
В полдень в спальню ворвался Герхард, радостно размахивая письмом:
— Надеюсь, я принёс тебе отрадную весть, дядюшка Людвиг. Это письмо из Лондона от господина Мохелеса.
Бетховен вскрыл конверт, надел очки и попытался прочесть письмо, но потом устало зажмурился и опёрся на локоть.
— Прочтите, Шиндлер. У меня глаза словно заволокло туманной пеленой.
— Господин Шиндлер ушёл, но мама в кухне.
Тут в комнату вошла госпожа Констанция с подносом в руках. Она пробежала глазами строки письма и обратилась к сыну:
— Теперь, Герхард, скажи чётко и внятно: Лондонское филармоническое общество посылает ему сто фунтов. Они уже могут быть здесь в отделении банка Ротшильда. Их можно снять полностью или частично в любое время.
Выслушав Герхарда, Бетховен судорожно дёрнулся и тут же скрючился от боли.
— Ариэль! Ты теперь должен быть Ариэлем, Пуговица! Хочешь оказать мне любезность? Отделение банка ещё открыто?
— All right, Sir[133]. Уже бегу.
— Только сними всю сумму. Боюсь, что иначе эта тысяча гульденов — как и всё в моей жизни — улетучится.
Герхард пулей вылетел из спальни. Бетховен жадно хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Отдышавшись, он смущённо пробормотал:
— Только не считайте меня алчным, госпожа Констанция. Так редко к тебе проявляют сочувствие... А какое сегодня число?
— Восемнадцатое марта. — Констанция поднесла к его лицу календарь.
— Очень хорошо. Листок мы не будем вырывать, ибо этот день — один из счастливейших в моей жизни.
Прошло уже двадцать пять минут...
Наконец Пуговица вернулся, и по движению его губ Бетховен угадал, что мальчик насвистывает какую-то грустную мелодию. Но лицо его выражало неподдельную радость.
— Извини, дядюшка Людвиг, но моей вины здесь нет. — Он приложил руку к сердцу. — Папа ползёт как черепаха. Я встретил его по дороге и попросил пойти со мной. Конечно, члену Придворного Военного совета тут же выдали деньги. Я бы их вряд ли получил.
— Ну, Герхард, совсем ты меня уморил. — В комнату, шумно отдуваясь, вошёл Стефан Бройнинг. — Бегаешь прямо как борзая. Вот твои деньги, Людвиг.
Он положил на кровать пачку банкнот.
— Убери их, Стефан. Я хочу встать и сесть за работу.
— Чего ты хочешь?
— Я просто хочу отблагодарить Филармоническое общество. Англичане, а не венцы оценили меня по достоинству, и я хочу написать для них Десятую симфонию.
— Похоже, наш пациент начал поправляться. — На пороге неожиданно появился Мальфатти и с загадочной улыбкой посмотрел на Бетховена.
— Радостное известие почти исцелило меня. И теперь я... теперь я хочу встать и начать работать.
С этими словами он тяжело осел на подушки.
— Я принёс лекарство, которое быстро восстановит ваши силы. — Он накапал из маленького флакона несколько капель в стакан с водой и метнул из-под полуопущенных век острый как бритва взгляд в сторону Бройнинга. — Мне нужно с вами поговорить, господин советник.
В соседней комнате Мальфатти сбросил с лица улыбку и каким-то приглушённым, тусклым голосом сказал:
— Он сейчас уснёт. Налицо признаки агонии. Естественно, точного дня и часа я не знаю и боюсь, что при таком здоровом, как у циклопа, сердце агония может затянуться. Я бы уже сейчас начал подготовку к соборованию.
— Боже мой. — Бройнинг судорожно вцепился в спинку стула. — Он давно так не радовался, сообщение из Лондона пробудило в нём волю к жизни. За что, за что?..
— Вы, наверное, вспомнили известное изречение Гёте, — внезапно спокойно, словно речь шла о каком-то пустяке, произнёс Мальфатти. — «Ещё никто не умер, не дав предварительно согласия на свою смерть». Увы, эти в высшей степени глубокомысленные слова следует воспринимать cum grano salis
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Роман немецкого писателя Валериана Торниуса посвящён Вольфгангу Амадею Моцарту. Перед читателем проходит вся жизнь великого композитора с детства до безвременной смерти. Основываясь на фактах биографии, свидетельствах современников, писатель создаёт яркое, эмоциональное повествование о нелёгкой судьбе гения, который с ранних лет вынужден был растрачивать свой талант в борьбе за существование. В романе широко показана музыкальная жизнь Европы второй половины XVIII в.
Великий итальянский композитор Джоаккино Россини открыл новый век в опере, став первым среди гигантов итальянской музыки — Доницетти, Беллини, Верди, Пуччини. Книга Арнальдо Фраккароли написана на основе огромного документального материала, живо и популярно. Не скрывая противоречий в характере и творчестве композитора, писатель показывает великого музыканта во весь гигантский рост, раскрывая значение его творчества для мировой музыки.
Роман Фаины Оржеховской посвящен великому польскому композитору и пианисту Фридерику Шопену. Его короткая жизнь вместила в себя муки и радости творчества, любовь и разочарования, обретения и потери. Шопену суждено было умереть вдали от горячо любимой родины, куда вернулось лишь его сердце. В романе нарисована широкая панорама общественной и музыкальной жизни Европы первой половины XIX века.
Книга венгерского писателя Дёрдя Шандора Гаала посвящена жизни великого пианиста и композитора Ференца Листа (1811- 1886). Ференц Лист - гордость венгерской культуры и в то же время музыкальный деятель мирового масштаба, с именем которого связана целая эпоха в развитии музыкального искусства XIX столетия.