Апостол Павел - [43]

Павел действовал как стратег. Не имело смысла вести наступление на этих язычников, чья реакция была непредсказуема. Не стоило рисковать миссией. Поэтому Павел больше ничего не стал говорить. Лица собравшихся помрачнели, более того, на них появилось выражение недовольства. Как же были разочарованы обитатели Ликаонии! А проповедники едва убедили народ не приносить им жертвы и идти каждому домой.

Но диалог все-таки продолжился. Люди просили, чтобы им объяснили про этого живого Бога. Нашлись и переводчики. Понемногу Павел и Варнава овладели основными словами из языка Ликаонии. Число обращенных росло. Первыми за крещением обратились две женщины — Евника и мать ее Лойда. За ними последовал сын Евники — юноша по имени Тимофей, почти ребенок, воспитанный отцом-греком в лоне языка Перикла. Потрясенный речами Павла, Тимофей умолял взять его с собой. «Будь терпелив!» — Сказал ему Павел.

Слухи об успехах проповедников достигли Икония и поразили, словно удар хлыста, иудейскую общину, которая полагала, что избавилась от этих опасных болтунов. Иудеи Икония бросились в Листру, чтобы разъяснить простодушным жителям истину и положить конец фокусам самозванцев. Их гнев оказался заразителен: в мгновение ока настроения в Листре изменились. Особую злобу вызывал Павел: излечив калеку, чудодей заставил всех вступить на неверный путь! Павла схватили, Варнаву, рвавшегося ему на помощь, оттолкнули. Иудеи из Икония, по-прежнему терзаемые яростью, спросили, как собираются поступить с этим лже-Гермесом. Последовал недвусмысленный ответ:

— Побить камнями!

Как было Павлу в это мгновение не вспомнить о мученической смерти несчастного Стефана?! Как и Стефана, Павла выволокли за городскую стену и бросили наземь. Озлобленная толпа набрала камней, и град их обрушился на Павла. Когда жители Листры и иудеи, разбудившие их гнев, увидели, что Павел лежит бездыханный, они сочли его мертвым. Оставив недвижное тело лежать на земле, они покинули место казни.

Не дрогнувшие в своей новой вере первые из новообращенных в христианство прибежали к телу Павла вслед за Варнавой. Они склонились над ним и увидели, что сердце еще бьется, а голова цела. Судя по всему, серьезных ран он не получил. Выжить после побивания камнями — такого почти никогда не бывало. Неужели бросавшие камни сдерживали себя? Павлу необыкновенно повезло, к тому же происшествие еще раз продемонстрировало, сколько жизненной энергии крылось в этом тщедушном человеке. Утверждать, как это делает Лука, что на следующий день Павел вместе с Варнавой продолжил путь — значит не представлять реально, насколько серьезны раны, неизбежно полученные во время такой пытки. Чтобы дойти из Листры в Дервию, которая, как было намечено, должна была стать последним этапом их миссии, следовало пройти сто сорок километров. Невозможно осилить их человеку, пережившему побивание камнями. Надо полагать, что в Листре какая-нибудь семья из новообращенных дала Павлу приют, спрятала его и лечила. Через несколько дней Варнава, наверное, взял у кого-то тележку, устроил на ней Павла и с остановками довез до Дервии, где находилась римская колония. Там Павел выздоровел и начал проповедовать.

От Дервии сегодня не осталось ничего, совсем ничего. Считается, что телль[26] Керти-Хюйюк на юго-восток от Коньи якобы указывает на место Дервии. Во времена Павла это был немаленький город. В Деяниях сообщается, что два проповедника приобрели там «довольно учеников», но ничего не говорится о том, сколько времени они там оставались. Лука по этому поводу хранит молчание, ничем не помогают и послания Павла.

Сколько времени нужно, чтобы залечить раны, полученные при побивании камнями? Сколько времени нужно, чтобы обратить в новую веру народ? Ответить на первый вопрос легче, чем на второй. Остановимся же на нескольких месяцах.

Почему, выздоровев, Павел не принял решение отправиться прямо в Тарc? Может, потому, что наступила зима? Пересечь в это время года Тавр — не самая привлекательная перспектива. Авторы той эпохи часто пишут о «непроходимом Тавре». Но зная, сколь упрям Павел, надо поискать другую причину. Можно предположить, что он счел необходимым укрепить молодые церкви и по образцу советов, возглавлявших иудейские общины, назначить руководителей. «Рукоположив же им пресвитеров к каждой церкви, они помолились с постом и предали их Господу, в Которого уверовали» (Деян 14:23).

Похоже, что ни Павел, ни Варнава не испытывали колебаний. Распрощавшись с новой христианской общиной в Дервии, они отправились в обратный путь: снова прошли через Листру, Иконий и Антиохию Писидийскую. Каждый раз, оказываясь в этих городах, они подвергали себя риску. Что сталось с теми новообращенными, которых они окрестили? Проповедников ожидала радость: эти люди сохранили христианскую веру. Оба миссионера оставались, пока было возможно, вместе с их новыми собратьями по вере, «утверждая души учеников, увещевая пребывать в вере». Впоследствии эти общины переросли в церкви.

Обязанные Павлу своим рождением церкви состояли почти исключительно из язычников. Это, несомненно, был урок для Павла, связывавшего будущее христианства с иудеями. Столкнувшись с агрессивным сопротивлением иудеев, Павел нашел в Малой Азии сторонников своей веры среди народов, погруженных в иную мифологию. Они оказались готовы принять Благую весть в сердце. И еще один урок, вынесенный из азиатских скитаний: нигде речь не шла об обрезании. Все сводится к словам, с которыми Павел позднее обратится к новым христианам: «…многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян 14:22).