Апостол Германии Бонифаций, архиепископ Майнцский: просветитель, миссионер, мученик. Житие, переписка. Конец VII – начало VIII века - [82]
Что касается случаев, когда мирянин, император, или король, или кто-нибудь из наместников или графов, опираясь на мирскую власть, силой исторгает монастырь из власти епископа, или аббата, или аббатисы и начинает управлять им вместо аббата и подчиняет себе монахов и завладевает достоянием, которое было приобретено кровью Христовой, – такого человека древние отцы называли грабителем и святотатцем, убийцей бедных и диаволовым волком, входящим во двор Христов, подлежащим величайшему осуждению на судилище Христовом. Таковым напомни слова апостола Павла к Тимофею: «Богатым века сего вели не превозноситься и не надеяться на неверное богатство, но на Бога живого, дарующего все (ср.: 1 Тим. 6, 17)». Если они не принимают порицания от Церкви, они язычники и мытари, и Божия Церковь не имеет с ними общения ни при жизни их, ни по смерти. Таковых будем громогласно обличать с трубой Божией, чтобы не получить осуждения за молчание.
Всячески старайся пресекать пустое и противное Богу кичение платьем. Эти (как некоторым кажется) украшения на одеждах (но другие видят в нем срам), с широчайшими пурпурными каймами, посланы антихристом и предвещают его приход. Он хитростью вводит в монастырские ограды через своих служителей прелюбодеяние и роскошество молодых людей в расшитых одеждах, и постыдные сношения, и неохоту к чтению и молитве, и погибель душ. Такие одеяния означают наготу душевную и являют знаки превозношения, любви к роскоши и тщеславия, о которых Премудрость говорит: «Превозношение, и гордыню, и дурной путь, и уста двуязычные ненавижу (см.: Притч. 8, 13)».
Говорят также, что в ваших диоцезах весьма обычен порок пьянства, так что некоторые епископы не только его не пресекают, но и сами пьют без меры до опьянения, и, протягивая другим большие кубки, заставляют упиваться. Это, несомненно, непозволительно делать всякому служителю Божию, так как отеческие каноны предписывают пьяницу епископа или пресвитера либо отстранять от служения, либо извергать из сана, и сама Истина сказала: Смотрите… чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством (Лк. 21, 34), и апостол Павел: Не упивайтесь вином, от которого бывает распутство (Еф. 5, 18), и пророк Исаия: «Горе вам, люди, сильные в винопитии, и мужи, крепкие в смешении хмельного (см.: Ис. 5, 22)». Этот порок свойствен язычникам и нашему народу. Этого не делают ни франки, ни галлы, ни лангобарды, ни римляне, ни греки. И это преступление мы должны также, если сможем, обуздать соборным постановлением и запрещением от Священного Писания; а коли не сможем – по крайней мере, будем избегать и запрещать, и тем избавим наши души от вины в чужой погибели.
Что касается насильственного привлечения монахов к работам и строительству для короля, о таком не слыхано ни у кого, кроме как в народе англов. Священнослужители Божии не должны умалчивать о подобном и соглашаться с этим. Это зло, неизвестное в прежние века.
Да сохранит десница Божия Вас от всякой невзгоды, возлюбленный брат, в Ваших заступнических молитвах о нас!
29 (86). Бонифаций – папе Захарии: вопрос о паллиуме, основание монастыря Фульда
Досточтимейшему отцу, возлюбленному господину, со страхом и уважением почитаемому учителю, наделенному привилегией апостольской чести и возвышенному знаками Апостольского епископского престола, Захарии – Бонифаций, худой Ваш, недостойный и последнейший раб, но верный Ваш посланник в Германии, шлет желанное приветствие нетленной любви во Христе!
Смиренно молю Вашу святость с отеческим сынолюбием благосклонно принять моего пресвитера, подателя сего письма Лулла. Ему я сообщил нечто тайное, что он должен раскрыть только Вашему боголюбию: нечто сказать Вам устно, а иное представить в письменном виде, а также расспросить и узнать Ваше мнение кое о чем, мне надобном, и принести от Вас отеческий ответ и представить совет, исходящий от авторитета святого первоверховного апостола Петра, в утешение моей старости. Если, выслушав и рассмотрев предложенное, Вы сочтете его угодным, я с Божией помощью буду стараться о дальнейшем исполнении, если же, как я опасаюсь, что-то будет неугодным, то по определению Вашего священного апостольства я либо сподоблюсь прощения, либо понесу взыскание.
Предшественник Вашего предшественника, блаженной памяти Григорий[345], посвящая меня во епископы и посылая проповедовать слово веры германским народам, связал меня обетом, что я словом, делом и соизволением буду защищать и помогать законным и праведным епископам и пресвитерам (что я старался с помощью Божией благодати исполнить), а ложных священнослужителей, лицемеров и совратителей народа либо направлять на путь спасения, либо избегать и уклоняться от общения с ними (что я отчасти соблюл, а отчасти не мог выполнить). В духе я исполнил свою клятву, ибо душой не соглашался с ними и не пользовался их советом. Но телесно я не мог совершенно не общаться с ними, когда приходил по церковной надобности к предводителю франков и заставал там таковых, каковых не хотел. Однако я не общался с ними святым общением Тела Христова.
Упомянутый епископ Апостольского престола также заповедал мне сообщать об образе жизни и нравах народов, которые мне доведется посетить, что я также, видит Бог, исполнил.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.