Апостол Германии Бонифаций, архиепископ Майнцский: просветитель, миссионер, мученик. Житие, переписка. Конец VII – начало VIII века - [31]
Относительно точной даты проведения Собора мнения исследователей расходятся. Так, например, Эрих Каспар[136] и Райнхольд Рау[137] считают, что этот Собор состоялся в 742 году, в то время как такой авторитетный ученый, как Шифер, полагает, что Собор прошел в 743 году. Как бы то ни было, этот Собор епископов стал поворотным пунктом в истории Франкской Церкви, открывшим новую эпоху в истории Западной Церкви.
Карломан повелел созвать епископский Собор 21 апреля – в воскресенье пасхальной октавы, то есть в первое воскресенье после Пасхи, в неизвестном месте. Этот Собор был приурочен к традиционному собранию войск империи, в котором принимали участие наиболее значительные представители франкской аристократии, и был как бы завершающей его частью. Хотя этот форум вошел в историю как Германский Собор – так как проходил он на территории, впоследствии принадлежавшей Германской Церкви, – в собственном смысле слова это был Австразийский Собор. В эпохальном мероприятии помимо архиепископа принимали участие только шесть епископов, явившиеся на Собор в сопровождении представителей своего клира. Это епископы Бурхард Вюрцбургский, Витта Бюрабургский, Виллибальд Айхштатский, Хеддо Страсбургский, Регинфрид Кельнский, бывший, вероятно, единственным представителем «старого» франкского епископата, и некий неизвестный епископ по имени Дадан, возможно, возглавлявший Эрфуртскую епархию. Таким образом, отсутствовали епископы не только из Баварии или Аллемании, но даже и из самой Австразии. Не было здесь и давнишних недругов и противников святителя – епископа Гевиллиба Майнцского и Милы Трирско-Реймского, тем легче было архиепископу Бонифацию проводить на этом Соборе жизненно важные для него решения по реорганизации церковной жизни.
Подобно Вселенским Соборам, которые созывались императором Великой Римской империи и проводились под его непосредственным наблюдением, Германский Собор был открыт Карломаном. Сохранились акты этого Собора, в том числе вступительное слово Карломана, где он определяет основные задачи, стоявшие перед участниками Собора: «Я, Карломан, герцог и князь франков, в 742 году по воплощении Христовом, в 21 день апреля с согласия рабов Божих (то есть епископов. – Иг. Е.) и знатных людей собрал епископов своей империи с их священниками в достоянии Христовом на Собор и Синод <…> чтобы им вместе со мною обсудить, как должны быть восстановлены Божественный закон и церковный порядок, при бывших ранее князьях ослабленные и разрушенные, и как христианский народ может достигнуть спасения души, вместо того чтобы, будучи обманутым лжепастырями, погибнуть»[138].
Затем следовал ряд постановлений, направленных на улучшение организационного строя Франкской Церкви и ужесточение церковной дисциплины для клириков. Первое из них гласило: «I. a) С согласия священников и знатных людей мы назначили по городам епископов, поставив над ними архиепископом Бонифация, посланника апостола Петра».
В этих словах содержится явное признание новых англосаксонских епископов. И хотя это постановление, которое идет тем более под первым номером, может создать впечатление, что сама идея реформирования Франкской Церкви исходила из Рима и изначально принадлежала папе, дальнейший ход событий убедительно показывает ярко выраженный характер этого Собора именно как Поместного Собора Франкской Церкви. «Майордом взял инициативу Собора в свои руки, – подчеркивает Каспар, – и новые епископы присутствовали на заседаниях как полноправные члены Синода, не дожидаясь подтверждения своих полномочий из Рима, которое просил у папы Бонифаций»[139]. Того же мнения придерживается и Шифер: «Папе не принадлежала на этом Соборе ведущая роль, он оставался в тени как покровитель истинной веры и древних преданий, как некая высшая инстанция, к которой обращались только в наиболее важных и тяжелых случаях за содействием, авторитетным мнением в вопросах веры и за окончательным решением, но это никогда не могло привести к ликвидации контроля над Церковью со стороны Каролингов, и ни одно суждение Рима рядом с волей властителя не могло получить большую силу, чем сила совещательного голоса»[140].
Далее следует не менее важное определение относительно проведения Соборов Франкской Церкви: «b) Мы постановили созывать Собор ежегодно, чтобы в присутствии всех нас постановления Соборов и канонические правила жизни Церкви своевременно обновлялись и в христианстве улучшался порядок».
Таким образом, Церковь в Австразии была организована по принципу митрополичьего округа, во главе которого стоял архиепископ и папский легат Бонифаций. Постановление о ежегодном проведении Собора епископов было призвано служить оживлению соборного начала в Австразийской Церкви при содействии и поддержке князя.
«c) Отчужденное имущество церквей мы возвращаем и отдаем назад». Карломан решил этими скупыми словами соборного постановления положить предел порочной практике передачи церковной собственности по наследству, уже в течение многих поколений утвердившейся в епископате Франкской Церкви, состоявшем почти исключительно из дворян. Это был очень мудрый шаг, который преследовал сразу две цели: укрепление государственной власти и установление канонической нормы жизни Церкви в отношении владения собственностью. «Если бы эта программа была действительно приведена в исполнение, тогда франкским магнатам пришлось бы расстаться с церковным имуществом, незаконно присвоенным ими»
